Дополненная реальность. ARoman

Заметив ее, Исайя завершил совещание пожеланием всем окружающим такой же сильной любви, какую он испытывает ко всему коллективу в целом и к каждому из присутствующих в отдельности. Всем незамужним девушкам он пожелал скорее найти себе мужей, или по крайней мере заняться сексом не позднее, чем этим вечером. Также он попросил искреннего прощения у всех сотрудников, кого он ненароком обидел своими чрезмерно эмоциональными оценками, сравнивая своих подчиненных то с крайне-радикальными экстремистами, то с предателями родины, а некоторых – даже с самыми отрицательными евангельскими персонажами.

– Господи! Я только сегодня понял, как же сильно я Вас всех люблю! И только сейчас я осознал, как же мне все нравится! – в который раз продекламировал свою мантру Исайя. – И знайте, ребята, вместе мы всех в#$%ем! Мы их вот так! Вот так!

Исайя на пальцах показал, как именно мы их «так» и «вот так», отпустил всех и пригласил войти персону.

@ Лёшуа да ноздри

Мазохистам и другим любителям причинять себе боль ад покажется раем.

Аристотель

Лёшуа недвижно сидел в огромном меховом коконе. Руки располагались на удобных подпорках, а к заднице была прикреплена мягкая подушка. Обзор был также весьма удобен. Инга постаралась, чтобы сделать работу Лёшуа максимально комфортной, и он имел возможность долго сидеть в статичной позе, совершенно не двигаясь. Лёшуа думал о том, что покой – это, пожалуй, самое неестественное состояние любой системы. Его физическая гипотеза подтверждалась теми ощущениями, которые он теперь испытывал. Всё чесалось, и чертовски хотелось это всё почесать. Руки, несмотря на удобные подпорки, затекли, а задница онемела даже при наличии подушки. Все суставы болели, башка гудела и потела. Страшно хотелось пить, и Лёшуа жалел, что он не пилот гоночного болида, и ему не полагалась бутылочка с трубочкой для восстановления водного баланса организма. Но главный дискомфорт доставляли ноздри. Меховые нити щекотали краешки ноздрей, что вызывало непреодолимое желание чихнуть. Но чихни он сейчас, и весь проект – насмарку. Ударение как на первом, так и на втором слоге.

Олигарх что-то печатал на компьютере с, вероятно, самым большим экраном в мире, постоянно отрываясь на то, чтобы принять поздравительные звонки. Звонки поступали буквально каждую минуту. Олигарх много смеялся и комментировал поздравления, постоянно повторяя каждому звонившему один и тот же набор фраз вроде «Помню, помню, как мы с тобой…», «Живы будем, не помрем…», «Это мы могём…», «Ах ты, старый засранец…», «Будем стараться…», «Главное – отгрузка», «Ты же знаешь, я всегда за постоплату, но только если постоплату делаем мы…», «Да мы всех вы@#$м…», «Добро!» и других подобных выражений, свидетельствовавших о силе и психическом здоровье олигарха. Некоторые звонки содержали информацию, которую Лёшуа явно знать не полагалась, но олигарх вопреки сценарию уже несколько раз попросил секретаршу не беспокоить его своим назойливым предложением выйти в фойе для поздравления. Затем звонки на некоторое время прекратились. Не то олигарх на время отключил телефон, чтобы передохнуть, не то они и вправду закончились.

В паузе он перестал печатать, так как его отвлекло значительно более важное дело. Он проник пальцем в ноздрю, и ковырял до тех пор, пока не извлек из носа засохшее содержимое. В этот момент Лёшуа чуть было не эякулировал собственным носом, подобно перевозбужденному наблюдателю за чужим соитием. Олигарх внимательно осмотрел козявку и выбросил ее в пепельницу. Затем он встал, отошел к окну и принялся задумчиво глядеть на мир с высоты шестидесятого этажа небоскреба и шестидесятого дня рождения. Он явно чувствовал себя повелителем мира, но что-то всё же давило на его плечи, и не давало ему полностью их расправить. Казалось, что здесь на высоте пятидесятого этажа сила земного притяжения вопреки принятой гравитационной теории резко возрастает, и чтобы расправить плечи, необходимо приложить неимоверные усилия.