Дополненная реальность. Новый пользователь

Болел Пашка до конца недели и даже захватил понедельник, хотя к пятнице чувствовал себя уже почти отлично. Мойщик простил его отсутствие и сказал, что не будет искать замену пока, а Пашке желает выздоравливать. Пашка же выздоравливать не желал — Пионова приходила каждый день, предки перестали злобствовать, школа не тяготела над головой грозовой тучей, а мать, к тому же, вызвала в начале болезни врача, так что у Пашки теперь будет справка о правомерном пропуске занятий.

Следовать советам Лаврикова в полной мере, конечно, не получалось, но Пашка старался. Он перестал себя грузить, и строил грандиозные планы. Благодаря визитам Пионовой, Пашка вообще не чувствовал себя одиноким, наоборот — едва ли не шейхом каким-то!

А раз даже Толик зашёл. Притащил плойку, и они почти три часа резались в драчку, пока предки не пришли. Толика они недолюбливали, потому что именно с ним Пашка обычно попадал в неприятности. Друг свалил, но Пашка даже не разозлился на родаков: потому что батя принёс ему две шаурмы, ещё тёплые. Вот как, оказывается, полезно заболеть и завести девушку!

«Дополненная реальность» за эти дни баловала Пашку не особенно. Он заимел только отзеркаленную квадратную «С», «икс», три перевёрнутых «игрека», пять львов, четыре свинки и семь овнов. Последние дали двадцать восьмой уровень. Очень скудный улов за неделю, как считал Пашка. Нужно было выполнять квест и активизироваться.

И потому в обед понедельника, возвратившись из поликлиники со справкой для классной руководительницы, Пашка написал математичке о том, что придёт к ней вечером, если она не против, чтобы не запускать пропущенные предметы ещё больше.

Похоже, такое рвения Зинку тронуло до глубины души.

Кладбищенская земля больше не жгла карман Пашки, и в квартиру математички он входил, словно благодетель.

Между прочим, если слушать Зинку достаточно внимательно, геометрические премудрости переставали казаться такими уж мудрёными и заумными. Странно, но училки словно бы доставляло удовольствие доносить свою науку посторонним. Она так искренне радовалась, когда Пашка наконец-то что-то понимал, что совсем сбивала его с толку. Однако, надо было ещё успеть завершить подушковый квест. Они занимались уже почти два часа, и, определённо, двигались к финишу. Пашка подумал попросить воды, но это — слишком быстрое действие. И в голову пришла идея получше.

— Зинаида Дмитриевна, нельзя ли мне горячего чая? — невинно сказал Пашка, и прочистил горло. — Не совсем ещё выздоровел, першит что-то.

— Конечно, Соколов! — встрепенулась математичка. — Я не приготовила пирогов, не думала, что ты придёшь сегодня. Но чаю, конечно, сделаю. И есть у меня лимонное варенье, очень хорошее для иммунитета. Имбиря, правда, нет. Очень рекомендую тебе имбирь, хорошо помогает.

Пашка кивнул и закашлялся — сначала эффекта ради, а потом и взаправду — он действительно ещё не совсем отошёл от своих болячек.

Зинка заторопилась на кухню.

А у него внезапно вспотели ладони. Пакетик со счастливой землёй был в заднем кармане джинсов, заблаговременно переложенный. Пашка вскочил, быстро подошёл к кровати, откинул покрывало — бельё изменилось, теперь оно было с пальмами на фоне заката, только очень уж выцветшими. Дотронувшись до подушки, Пашка понял, что Зинка и правда крахмалит и наглаживает постельное. Вот же нечем заняться.

Он сдвинул «кармашек» наволочки, и на секунду задумался. Такая, как Зинка, дырку на подушке приметит. «Ну, приметит, так зашьёт», — решил Пашка. Достал канцелярский ножик, и начал вспарывать шов совсем немножечко. Потом открыл пакетик и всыпал землю — чтобы не нащупала его, с неё станется. Часть чёрно-коричневого крошева попала на кровать. Пашка чуть не выругался. Тревожно обернулся к приоткрытой двери, потом струсил грязь на пол ладонью, умудрившись не оставить следов, поправил подушку, накинул покрывало…

— Соколов! Ты что там делаешь⁈ — удивилась Зинка с порога.

Он резко и испуганно обернулся. Жар горячей волной прокатился от пупка к затылку.

— Тут это… какое-то насекомое! — нашёлся Пашка.

— Таракан⁈ — ахнула математичка.

— Не, с крылышками, здоровое. Я подумал, вдруг вы боитесь. Поймать хотел.

— Оставь его, Соколов, пусть живёт, — улыбнулась Зинка. — Не боюсь я насекомых. Тараканов только, и то потому, что от них очень сложно избавиться. Ты очень заботливый мальчик, не перестаю удивляться. Пойдём чай пить? За книжками оно не очень хорошо, особенно с вареньем. Думаю, на сегодня достаточно науки.

Пить чай на кухне с училкой — всё-таки очень странное занятие. Зинка в ореоле клетчатых обоев и цветочных занавесок смотрелась как будто бы даже и человеком. Так-то Пашке было сложно относить к людям школьных преподов, какие-то они все были не такие. Как будто отдельный подвид. Нельзя было им слова поперёк сказать, они не понимали ничего и никогда, всякий раз в любом вопросе делали только хуже. А Зинка оказалась… человечной.