Доппельгангер (СИ)

Нехотя я сжал её бёдра, что пришлось ей весьма по вкусу, учитывая то, как она ещё теснее прижалась ко мне, углубляя влажный поцелуй. Я закрыл глаза, пытаясь абстрагироваться от её гадкого языка, который как извивающийся угорь скользил внутри моего рта.

Наконец, она отстранилась, помутневшими от похоти глазами уставившись на меня.

— Как же я люблю таких, как ты… Безразличных и до последнего сдерживающихся, — когда она тихо произносила эти слова, наши губы всё ещё соединяла тонкая серебряная нить слюны. Меня замутило, единственное желание, которое я сейчас испытывал, — тщательно прополоскать рот. Не замечая моего презрения, девушка продолжила брать инициативу на себя и направила мою руку себе под юбку. Её бельё было влажным, а от тела исходил жар. Не став дожидаться каких-либо действий с моей стороны, она начала двигать бёдрами и потёрлась промежностью о мою ладонь.

— Игрок приближается к базе, ещё немного и он заработает очко для своей команды лузеров! — гоготал искажённый голос на фоне.

Я чувствовал себя на самом дне мерзостного безумия, сжав зубы, я ждал, когда она перестанет извиваться как змея и, не получив ответа, остановится. Однако моё бездействие только раззадорило её.

— А ты действительно умеешь держать себя в руках, красавчик, — она отпустила моё запястье и потянулась к ширинке штанов. — За это я должна хорошенько тебя отблагодарить.

Лицо и всё тело онемели. Что бы сейчас ни вытворяла на мне эта девушка, физически я ничего не чувствовал, впав в состояние сродни оцепенению и просто ожидая, когда этому омерзительному действу придёт конец. Закусив припухшую губу, она порывисто расправилась с молнией и пряжкой ремня и запустила пальцы под одежду. Её дыхание сбилось от нетерпения, и она непрерывно продолжала покачивать бёдрами, теперь получая стимуляцию от трения о мою ногу.

Я понимал, что меня сейчас стошнит.

Внезапно она остановилась и как ошпаренная одёрнула руку. На её лице читались глубочайшее замешательство и растерянность.

— Т-ты… Так ты…

— Неужели у тебя и правда не встаёт? Или просто нужно было подцепить парня, а?

Их голоса слились в один и казались настолько нереальными, будто меня опустили под толщу воды, где звуки не распространяются. Я не переносил настолько крепкий алкоголь, ещё и в таких количествах выпитый разом. Голова шла кругом, я задыхался и хотел сбросить с себя эту шлюху, а затем проломить череп устроившему всё это мерзавцу, но даже не мог толком пошевелиться, потому что моё вялое сознание отказывалось управлять конечностями.

Кто-то, кто кричал, пытаясь пробиться через слой ваты в моей голове, наверное, совсем вышел из себя, потому что внезапно девушку буквально стянули с меня грубым рывком за волосы.

— Эй, ты чего!

Она упала на пол и, должно быть, разбила своё смазливенькое личико о плитку. Откуда-то снизу доносились рыдания, но я разом перестал обращать на них внимание, когда надо мной нависло худое лицо с зажатой в зубах сигаретой.

— Ты не представляешь, насколько сильно ты меня разочаровал. Ты всего лишь мог сказать, что тебе это не нравится, но ты настолько никчёмен, что даже не в состоянии произнести вовремя «нет».

Мой кадык дёрнулся. Чего в конце концов он хотел от меня? Ради чего был устроен весь этот цирк? В глазах всё плыло, и я почувствовал, что начал отключаться. В этот момент чужие и уже такие знакомые ледяные руки сжали мои виски:

— Одно грёбаное, чёрт тебя дери, «нет».

Перед тем, как провалиться во тьму, я почувствовал острую вспышку боли в запястье. Этот ублюдок потушил о мою руку сигарету.

* * *

Минули очередные семь дней. Я больше не надеялся на тишину и спокойствие, которые прежде находил на дне бокала. Привычный покой виделся теперь чем-то искусственно созданным моим воображением. Безмолвно тонуть в кислоте мыслей в одиночку более не представлялось возможным, поскольку я знал, что стоит мне переступить порог бара, как я вновь наткнусь на этого странного беспокойника, притаившегося где-то внутри в ожидании меня.

Разумеется, даже сильнейшее опьянение не позволило мне забыть его неадекватную выходку. На ситуацию с девушкой мне было плевать, полагаю, мы оба не знали, что произошло с ней дальше в тот вечер, она попросту исчезла так же внезапно, как появилась. А вот тянущая боль от ожога на запястье до сих пор не давала мне покоя и каждый раз, смотря на свою руку, я раздражённо вспоминал ехидное лицо молодого человека и с наслаждением думал о том, как славно было бы затолкать один из его бычков ему в глотку. Даже несмотря на то, что тогда он снова отвёл меня домой, это определённо было то, чего он заслуживал.

Вот только я понимал, что невозможно бороться с бестией его же низкими методами. Сегодня я намеривался доходчиво объяснить ему, что калечить людей — не лучшая идея, поэтому не собирался опускаться до его ничтожного нахальства, применяя силу.