Дорл

— Красивый ворг, — вдруг произнес он. — Я долго его выбирал.

Алиен повернула голову и посмотрела на вставшего рядом с ней зверя. Почти все его шерсть стала грязной, и только на морде можно было увидеть настоящий окрас — белый, с узкой серой полоской на лбу, убегающей в холку.

— Я назвала его Гаур.

— Ты дала воргу имя?

— Я знаю, что так не принято, но мне хотелось.

— Зря.

Дорл положил ему руку на загривок и легонько потрепал. Воргу не нравилось, что его трогает не хозяин, он напрягся и глухо зарычал, но ничего сделать не посмел. Сила альфы подавляла даже его волю.

— Хороший ворг… Но ты его не заслуживаешь, Али. Жаль.

Что-то в его голосе больно кольнуло ее, и она пробормотала внезапно начавшим заплетаться языком:

— Это твой подарок…

— Я не собираюсь у тебя его забирать, — произнес он и вздох облегчения, уже было вырвавшийся из ее горла, сменился сдавленным хрипом.

Все произошло так быстро, что она даже ничего не поняла. Еще секунду назад Гаур стоял на четырех лапах, а потом вдруг тяжело рухнул на землю. Алые капли крови, брызнувшие от перерезанного горла, упали воргу на не запачканную, белоснежную шерсть. Взгляд остекленел. Несколько мгновений Али просто смотрела на него, пытаясь осознать эту перемену. Мозг отказывался принимать произошедшее. Но кровь продолжала хлестать, разливаясь вокруг ворга темным пятном. Алиен опустилась перед ним на колени и инстинктивно попыталась закрыть рану руками, будто это могло помочь. Голова закружилась, пальцы стали багровыми и ей начало казаться, что это она убила его.

— Ты же сказал…

— Он все еще твой, можешь оставить его у себя.

Алиен в ужасе подняла на него взгляд. Нет, в его глазах не мелькнуло и тени жалости. Он продолжал холодно смотреть на нее, и в этот момент она подумала, что скольких бы людей он не казнил до этого за преступления или неповиновение, именно эта смерть животного — самое жестокое, что он совершил.

— Зачем ты так? — прошептала она. — Лучше бы ты просто забрал его…

— Лучше для кого? Для тебя? Смерть для него милосердней. Ворг, лишившийся единственного хозяина, как альфа, потерявший свою пару, — Дорл резко шагнул к ней и поставил ее на ноги, развернув лицом к себе. — Я бы вырвал твое сердце голыми руками, Али, и плевать, если это станет и моим концом тоже. Единственное, почему я этого не сделал, так это вера в то, что твое предательство — лишь нелепая попытка меня защитить.

Алиен набрала в грудь побольше воздуха и прикрыла глаза, потому что так, не видя его холодного взгляда, который высасывает из нее все силы, говорить было легче:

— Я легла бы поперек дороги, по которой идет твоя армия, если бы это могло тебя остановить. Можешь ненавидеть меня… Только откажись от этого похода!

— Я никогда не отказываюсь от своих планов! — процедил он, уже не скрывая свое раздражение, и хотя Али все еще не открывала глаза, она почувствовала, как его ладони больно сжали ее плечи. — И чтобы ты окончательно это поняла, я тебе кое-что покажу. Пойдем со мной…

Глава 11

Алиен

Река вышла из своих берегов, превратившись в большое озеро, которое, в свою очередь, разливалось сотнями ручейков, паутиной расходящихся в разные стороны. Через перекрытое русло Салии тоже еще текла вода, но из бурного потока река превратилась в несколько слабых водопадов, бьющих сквозь каменные глыбы. Намытое веками и от того гладкое, словно изъезженная дорога, дно, впервые показавшись на солнце, сильно контрастировало с поросшими мхом берегами, будто по земле провели черту, отделив зелень от камней.

Несмотря на жару, на мельтешащих насекомых, на тяжелый влажный воздух, Али бы понравилось это место. Болота цвели и это было красиво. Но она смотрела только на недостроенную плотину.

— Не понимаю… что они делают? Дорл, что они делают? Зачем там все эти люди?

— Эти люди, Али, — те, кому ты помогла построить дамбу. Не будь ты моей женой, ты бы сейчас стояла рядом с ними, — холодно бросил он.

Вокруг плотины царила суета. Людей со связанными руками подталкивали к воде. Сначала Али подумала, что Дорл решил просто утопить несчастных строителей, но те осторожно ступали по камням, зачем-то взбираясь на дамбу. Раздававшееся со всех сторон: «Осторожно, не намочите!» вряд ли относилось к ним. Скорее всего, солдаты имели в виду ящики, которые они подносили к плотине. Алиен не могла оторвать от них взгляда.

— Ты помнишь, как горел Денос, Али? — произнес Дорл, и что-то в его голосе заставило ее содрогнуться.

— Я помню.

— Одно из двух самых болезненных зрелищ в моей жизни.

Она совсем растерялась, не зная, что сказать. Никогда до этого Дорл не признавался ей ни в чем подобном, предпочитая быть замкнутой, глухой скалой. Алиен не понимала, что заставило его коснуться такой сокровенной для любого альфы темы — о том, что доставляет ему боль. И если горящий Денос — одно из двух, то что было вторым?

Дорл повернулся и посмотрел на нее внимательным взглядом. Али не прочитала в нем ни агрессии, ни теплоты. Но взгляд ей показался очень странным. Уж лучше бы он злился. Это, по крайней мере, более понятно.