Дорл

— Торговцы разложили в торговых рядах порох. Он за секунды уничтожил половину города.

— Я не знаю, что это такое.

— Сейчас ты узнаешь, Алиен. Я взорву дамбу вместе со всеми, кто ее строил. Земля не высохнет быстро и все равно придется строить гать. Но это самый быстрый и простой способ избавиться от проблемы. Я должен поблагодарить Грагенора за то, что он привез в мою страну такую удобную вещь, как порох. Хоть какая-то от него польза.

— Ты хочешь убить всех этих людей, чтобы наказать меня, — прошептала она.

— Эти люди — мои враги. Но у них был шанс начать новую, лучшую жизнь.

— Ты можешь сохранить этот шанс.

— Нет, — отрезал он сухо и глаза его сверкнули той болезненной остротой, что пронзала тело насквозь.

И Алиен поняла, что ничего не сможет сделать. Она задела Дорла, задела его гордость, подорвала самое дорогое, что может дать неуживчивый, замкнутый альфа — доверие. Он никогда не прощает ошибок. Даже ей.

— Я хочу уйти в шатер.

— Нет, — повторил он. — Ты постоишь и посмотришь.

Алиен почувствовала исходящую от него силу, ударившую по ней, как порыв ураганного ветра. Мышцы одеревенели. Снова накатило то старое, почти уже забытое ощущение, что она слабая, безвольная кукла, не способная ни на что. Дорл развернулся и зашагал к плотине, чтобы отдать последние распоряжения, а Алиен смотрела ему вслед, стараясь разозлить себя, встряхнуть, заставить тело шевелиться. Она не хотела смотреть на то, что сейчас произойдет. Эта картина и так станет преследовать ее в кошмарах, и гораздо хуже, если она будет реальной. Нужно просто заставить себя уйти в шатер… Но она продолжала стоять на месте, неспособная побороть этот врожденный страх — ослушаться альфу.

Что-то ледяное холодило кожу. Алиен дотронулась до кулона на своей шее и по телу побежали мурашки. Вода в нем никогда не нагревалась сильно, но и не остывала настолько, будто внутри кулона и в самом деле был лед. Но сейчас она снова стала очень холодной. Такое уже случалось однажды: на исходе длинной ночи, когда под Деносом шла битва, когда столица горела и рушилась прямо на глазах, когда Дорл искал на улицах умирающего города людей и выводил их наружу. Тогда духи своенравной реки спасли всех. Но потом Предки словно отвернулись от Алиен и в волнах Тарияны чуть не погиб ее сын. Реке больше нельзя было доверять.

Али подняла голову и посмотрела на тех людей, что поднялись на плотину. Дорл дал бы им шанс точно так же, как давал его всем, чьи земли захватывал, но оплатив строительство дамбы, Алиен лишила их этого шанса. Терять им уже нечего. Сделав глубокий вдох, она начала спускаться к воде. Нет, она не уйдет в шатер и не отвернется, но хотя бы попытаться кого-то спасти попробует.

— Госпожа?

— Все в порядке, я хочу умыть водой лицо, здесь очень жарко.

— Вода здесь мутная и грязная. Мы нальем вам чистой…

— Нет-нет, не нужно! Я тогда просто постою у воды. Вы свободны. Не идите за мной.

Она не обратила внимания на обеспокоенные лица слуг. Ей хотелось, чтобы рядом было как можно меньше людей, когда она выльет воду из Тарияны, ведь неизвестно, что тогда случится. Может озеро взбесится и убьет их всех?

В небе, укатанном пушистыми облаками как в шубу, кружили стриксы, и Али казалось это плохим предзнаменованием. А вдруг это очередная ее ошибка? Строителям плотины хуже уже не станет, они и так приговорены к смерти, но кроме них могут погибнуть и Дорл, и его люди, и она сама. Судорожно сняв с шеи цепочку с кулоном, она поглядела на воду в маленьком сосуде. Та была абсолютно спокойной — внутри не кружили крохотные вихри, как было тогда, под Деносом. И все же кулон странно похолодел.

— Это безумие… это безумие… — шептала она сама себе, но ноги продолжали нести ее вперед, к воде.

Река Салия, превратившаяся в озеро, и правда была мутной. Болотистая местность вокруг испускала неприятный запах гниющих водорослей, хотя была покрыта россыпью красивых белых и желтых цветов. Ноги начали проваливаться в неприятно хлюпающую жижу, и изящные, украшенные драгоценными камнями туфельки Али сразу потеряли свой лоск. Края платья тоже вскоре оказались измазанными в грязи, но она даже не заметила этого. Дрожащими руками открыв сосуд и вдохнув морозный воздух, вырвавшийся наружу, Алиен вылила воду в озеро и замерла, слыша, как громко стучит ее собственное сердце.

Но ничего не происходило. Горячий ветерок покрывал поверхность воды сверкающей под солнцем рябью и легонько шевелил траву, солнце, на мгновение спрятавшись за густым белым облаком, снова лениво выползло наружу, обратив свой раскаленный взгляд на землю и разлив по ней почти нестерпимый зной. Ничего не поменялось. Алиен уронила кулон в грязь, закрыла лицо руками и расплакалась. Тогда, у Деноса, река защищала самый северный клан, почитавший ее духов, как Богов. Кланы Багрийских топей были чужими и ничего не значили для Тарияны, и спасать их она не собиралась.