Дорога

– Ничего мне не сложно, – буркнул Ворон. – Аэллу очередной хахаль бросил, какой-то крендель из облисполкома. Но она недолго горевала, прямо на следующий же день Андрея вызвонила и с ним утешилась.

– Это когда ж было-то?

– Да вот недавно, в ноябре.

– А Андрей так и не женился до сих пор?

– Пока нет, но уже подумывает. С такой хорошей женщиной встречается! Мне прямо обидно было, когда он к Аэлле поехал, я-то надеялся, что он на этот раз откажется, очень уж у него подруга славная. Спокойная такая, милая, добрая. Он над ней даже не издевается, как над Аэллой. Правда, руководит во всем, буквально в каждой мелочи, но это он со всеми так, это у него характер, тут уж ничего не поделаешь. От него на работе все волком воют. Он считает, что только он один знает, как правильно, и от всех требует, чтобы все было по правилам. Зануда редкостный! Но зато его и двигают по служебной лестнице, у него в работе промахов вообще не бывает. Он уже заместитель главного инженера, без конца по заграницам мотается в составе министерских комиссий по закупке оборудования для пищевого производства, он считается чуть ли не ведущим специалистом в этой области.

– Что же, в Министерстве пищевой промышленности других специалистов нет? – недоверчиво спросил Камень.

– Э, друг мой, вот и видно, что ты в советской жизни мало что понимаешь! – Ворон откровенно обрадовался, что может продемонстрировать познания, которыми не обладает Камень, и прочитать очередную лекцию. – Для поездок за границу мало быть специалистом, а иногда и вообще не надо им быть.

– А кем же надо быть? – удивился Камень.

– Надо быть советским человеком, которого можно выпустить за границу. А это не каждому дано. Нужно зарекомендовать себя таким образом, чтобы в инстанциях могли быть уверены: в поездке он будет вести себя достойно и не попытается остаться на Западе. Поэтому неженатых за границу старались вообще не выпускать. Лучше всего иметь жену и парочку детей, а также незапятнанную репутацию. Можешь себе представить, какая репутация у нашего Андрея Бегорского, если его, неженатого и бездетного, выпускали!

– А как это – вести себя в поездке достойно?

– Не пьянствовать, не интересоваться западным образом жизни, не скупать в магазинах все подряд, чтобы потом на Родине перепродавать, не посещать кинотеатры, где показывают порнофильмы, не покупать порнографические журналы, не заглядываться на проституток, не клянчить сувениры, в частных беседах пропагандировать советский строй и всячески соблюдать моральный облик советского человека.

– И что, наш Андрей все это выполнял?

– А как же! Не пьянствовать ему легко, он вообще почти не пьет, ведет здоровый образ жизни. Порнографией не интересуется, и не потому, что аскет или там ханжа, просто ему Аэлла периодически подбрасывает журнальчики и он знает, что ничего нового он в командировке не узнает, так зачем лишний раз рисковать? По магазинам он не шляется, потому что ему лично ничего не надо, он считает, что у него все есть, у него вообще потребности очень скромные. Помнишь, я тебе рассказывал, правда, давно, что у него был страх повторить жизнь своих родителей? Вот этот страх у него так и остался, поэтому он к вещам равнодушен. Ну и сестры, конечно, добавляют масла в огонь.

– Это как же?

– Так они – настоящие дети своих родителей, только о благосостоянии и думают и, кроме шмоток, вообще ни о чем говорить не могут. Как только узнали, что братец за границу едет, так и накинулись на него, целые списки приволокли, дескать, купи обязательно. А он их до того не любит, сестер-то своих, ну до того не любит, что послал их чуть ли не матом и сказал, что ему деньги командировочные выдают в маленьком размере, только-только на пропитание хватит, и работы у него будет много, так что времени бегать по магазинам у него не останется, и вообще он не собирается заниматься этой дребеденью, и пусть они все от него отстанут. Сестры обиделись ужасно. Но результат есть результат: в поездках Андрей Сергеевич Бегорский ведет себя как настоящий советский человек, руссо туристо, облико морале.

– Как ты сказал?

– Не обращай внимания, это кино одно было в СССР, я как-то смотрел, вот и запомнилось.

– Об чем базар, хлопцы? – раздался сверху веселый голос Ветра. – Я тут на подлете краем уха услышал, как вы мою любимицу Аэллу поминаете. Что, есть новости?

– Господи! – испугался Ворон. – Откуда ты взялся? Я тебя обычно за версту чую, у меня от тебя перья на макушке шевелятся, а сегодня ты подкрался, яко тать в нощи. На цыпочках летел, что ли?

– Да нет, я обычным шагом, то есть лётом. Просто ослабел в дороге.

– А ну, взвихрись как следует, – скомандовал Камень.

Ветер напрягся и сделал мощное движение, но на огромном старом дубе, на котором так любил сидеть Ворон, даже листья не зашевелились.

– Да-а, брат, – огорченно протянул Камень. – Силенок-то совсем не осталось. Где ж ты так поистратился?

– Через лес пробирался, листва густая, веток много, вот они меня всего и ободрали. Места живого не осталось.