Дорога Багиры (СИ)

Он встал, ласково прижимая меня к ногам и легонечко подергивая за ошейник. Постепенно до меня дошло, что означают эти подергивания и шлепочки по боку, меня приглашали куда-то идти, куда-то за цепочкой, и при этом просили держаться рядом. Нда-а-а… Странно, не знала, что ошейник может куда-то дергать, я ж его только носила, как знак того, что я домашняя кошка, и чтобы меня не прибили случайно, если я вдруг выберусь со двора и сбегу в поселок, чего я, конечно, не делала. Я не охотилась ни разу, и для полного счастья мне вполне хватало дворика, и большого, и малого.

По трапу было страшновато подниматься, но с помощью Данилы я преодолела свои страхи и бесконечные переходы-коридоры-лестницы. Ну вот и верхняя палуба. И сбежать-то отсюда некуда… Кругом вода. Проглотив комок, вставший в горле, я повертела головой, ища нужную мне сторону… Вот она, там мой дом… Подошла к борту, поднялась на задние лапы, передними уперлась в борт и, вытянув шею, с тоской всмотрелась в бескрайнюю водную ширь; не видно дома, но он там… Оглянулась на Данилу и жалобно попросила:

— Отпусти меня домой, прошу, отпусти…

Он подошел, встал рядом, погладил по загривку и тихо сказал:

— Смотришь на Юг, там твой дом, да? — и обратился к подошедшему человеку: — Видите, капитан, она смотрит на Юг, она знает дорогу…

— Вижу, Даниил Владимирович, но ничем не могу помочь, кошка продана и принадлежит Лондонскому зоопарку, с ними и договаривайтесь.

— А если она… скажем, не доедет?

— В смысле?

— Ну, сдохла в пути или сбежала.

— Даниил Владимирович! Я на это не подписывался!

— Капитан, я возмещу.

— А мои нервы кто возместит? Нет, старпом, и не уговаривайте!

Я стояла, смотрела на море и краем уха слушала голоса этих двух людей. А море блестело, как чешуя зеркального карпа, которого хозяин однажды привез с рынка. Блестит море, переливается, яркое сверху и темное в глубине, и эта глубина тянула взгляд, завораживала, манила.

И тут я, совершенно неожиданно для самой себя, вдруг ни с того ни с сего сиганула за борт. Короткий стремительный полет, удар, и я с головой окунулась в воду, в мокрую, солёную и вонючую воду. Ооооой! Мерзость така-а-я… Холодная мокрая гадость залилась в уши, ноздри и рот, мои лапы беспомощно баламутили м-м-мокрую гадость и не находили опору… Мама! Тону? Где опора? Спасите!

Верх! Верх там, туда!.. Мощно отталкиваюсь от воды и выныриваю, наконец-то выныриваю на поверхность, откашливаюсь, трясу головой — вытрясти гадость из ушей, срочно-о-о!

Кругом тишина, плескучая такая, полная шорохов, тишина, а потом…

— Багира! Ко мне! Сюда, девочка, плыви сюда! Ребята, навались! Ближе, ещё ближе…

Я завертелась-закрутилась, ища источник голоса. Вот оно — лодка, а там, странно далеко, виднеется темная громада корабля, в лодке четверо, двое на веслах, один на руле, а на носу Данила — тянет ко мне руки. Толкнулась лапами, развернулась, поплыла к лодке. Сильные руки ухватили за шкирку и за основание хвоста и коротким рывком подняли меня на борт ялика.

— Отлично, ребята, разворачиваемся, разворачиваемся… Багира, ты куда???

Он успел перехватить меня за ошейник, так как я снова примеривалась, чтобы сигануть за борт обратно в море. Данила крепко прижал меня к себе, бормоча:

— Да что с тобой, ненормальная ты кошка?

Море вздохнуло, а потом в небо вырвался огромный столб воды и воздуха, как раз между лодкой и кораблем. Я снова испытала острое желание прыгнуть в воду и удрать подальше. Море вспухло и разверзлось, из его глубин на наших глазах выросла гора, с непостижимой скоростью она росла всё вверх и вверх, три, пять… семь метров… Перед нами на короткий миг промелькнул огромный овал глаза, а потом гора стала заваливаться на бок, легла, бесконечно долго скользила мимо и тихо ушла в глубину. Всё? Ой, нет… Гигантский хвост, лопасти его как две лодки, появился и взметнулся над водой, прощально махнув напоследок и подняв тучу брызг. А потом все это многократно повторилось вокруг нас, от прыжков серых гигантов море кипело и пенилось, а киты прыгали и резвились. И люди на корабле и в лодке возбужденно орали:

— Киты! Киты!

А я дрожала в руках у Данилы и честно старалась не бояться, но это у меня плохо получалось, мое сердечко так и пыталось выпрыгнуть из груди. Почему-то опять вспомнилась Куна, которая никогда не видела львов, а только слышала о них, но плохо представляла, о чем идет речь, так как думала, что у льва грива как у лошади. Ох, мама, мне бы сейчас твою наивность и непосредственность. Все это, всего этого слишком много для моей кошачьей головы…

А море кипело и бурлило, и чем дальше, тем шире становилось расстояние между лодкой и кораблем, он и так-то был далеко, а тут стал и вовсе недосягаем. Игры серых китов разделили нас, отрезали друг от друга.

В течение следующих нескольких часов наша лодочка безуспешно лавировала сначала среди громадных туш, потом среди грязно-розовой пены. От их вони дыхание спирало, и вскоре у меня из пасти слюни потекли, так противно было глотать вонючий воздух, тьфу, никому не расскажу, какая у них пахучая кака…