Дорога беглецов

Гребаный Джо. Идиотский мальчишка, у которого в лучшем случае были две мозговые клетки. Этот парень родился у родителей, которые не бывали дома и думали, что восстановление старого грузовика «Шевроле», в комплекте с комплектом подъемников «Монстр» и покраской на заказ, — это путь к сердцу их сына.

— Идея Джо. Это не причина! — взревел я. — Ты мог причинить ей боль. Ты мог убить ее.

Уайатт побледнел.

— Мы просто пытались напугать ее. Джо не должен был сталкивать ее с дороги, просто пару раз стукнуть по бамперу. Напугать, чтобы она развернулась.

— О, Уайатт. — Лондин прижала руку к сердцу. — Это был ты?

Мой сын опустился еще ниже и опустил голову.

— Мне жаль.

— Зачем? — потребовал я ответа, едва сдерживая ярость. Как мог мой сын так поступить со мной? Как он мог подвергнуть женщину, которую я любил — так сильно, черт возьми, полюбил всего за несколько недель — такой опасности?

— Ты казался счастливым, — прошептал Уайатт. — Я видел вас вместе на камне. В тот вечер я принес Мэгги заказ из тайского ресторана. Я забыл дополнительную упаковку риса, а когда принес ее, увидел тебя. Ты смеялся. Я подумал, что если бы она осталась подольше, ты мог бы… Я не знаю.

Он думал, что я останусь счастливым.

Поэтому он разгромил гараж. Он порезал ей шины. Он сделал все это, чтобы Лондин осталась.

Мой гнев перешел от бурлящего кипения к сильному кипению на медленном огне.

— Сынок, это был неправильный выход.

— Я знаю. — Он опустил голову. — Я просто… я пытался помочь.

Христос. Я бросил взгляд на Лондин. Она даже не разозлилась. Она смотрела на Уайатта с мягкой улыбкой на лице.

— Ты мог причинить ей боль. Все могло закончиться совсем по-другому.

— Я сказал ему не врезаться в ее машину. Я снова и снова говорил ему, чтобы он отстал. Но он не слушал. — Он поднял голову и посмотрел на Лондин. — Мне так жаль. Я видел, как ты съехала в кювет, и я никогда не был так напуган. Я умолял Джо вернуться за тобой, но он сказал, что копы нас арестуют. Ты в порядке?

— Я в порядке. — Лондин вздохнула. — Напугана, но в остальном невредима.

Черт возьми. Я потер виски. Что мне теперь делать? Я достал из кармана телефон и протянул его Уайатту.

— Позвони в участок шерифа. И объясни, что произошло.

Лицо Уайатта исказилось от боли, но он кивнул.

— Хорошо, папа.

Затем я стоял и смотрел, как мой сын делает, наверное, самый трудный телефонный звонок в своей жизни.

Помощник шерифа, который был с нами в дороге, пришел и взял наши показания вместе с признанием Уайатта. Лондин отказалась выдвигать обвинения. Час спустя Уайатту было вынесено предупреждение, и помощник шерифа уже направлялся к дому Джо, чтобы выписать штраф за неосторожное вождение.

Это был удар по рукам, но я знал, что он глубоко запал в душу моему сыну.

— Прости, папа, — сказал Уайатт, когда мы сидели в гостиной. Мы все еще ничего не ели, но у меня пропал аппетит. Я предложил заказать пиццу с доставкой, но Лондин тоже больше не была голодна.

— Ты наказан. До… колледжа. — Может быть, и дольше. — Я полагаю, что царапины, проколотые шины и разгром гаража — это тоже твоя вина?

Он пристыжено кивнул мне.

Уайатт был еще одним человеком, у которого был ключ от гаража, и мысль о том, что он может так поступить со мной или с клиентом, даже не приходила мне в голову.

— Ты вернешь мне деньги за все. С процентами.

Он опустил голову.

— Да, сэр.

Лондин накрыла мою руку своей и придвинулась ближе на диване. Она подняла на меня глаза, умоляя успокоиться.

Возможно, я так и сделаю, но уж точно не сегодня. Транспортные средства — это оружие. Я много раз преподавал этот урок Уайатту, так почему же он не усвоил его? А вандализм? Это полная чушь. Я воспитывал его лучше.

И, насколько я мог судить, Уайатт не собирался проводить с Джо всю оставшуюся жизнь.

— Иди спать, — приказал я. Я уже написал Мойре, что происходит. К счастью, она всегда поддерживала меня как родитель. Мы поддержали друг друга, когда дело доходило до наказания Уайатта.

Она пообещала, что, пока он будет находиться под домашним арестом в моем доме, он будет находиться под домашним арестом и в ее доме.

Уайатт встал со стула и направился в свою комнату, но, прежде чем уйти, подошел к Лондин и низко наклонился, чтобы обнять ее.

— Прости.

Она похлопала его по плечу.

— Спокойной ночи, Уайатт.

Он, угрюмый, ушел в свою спальню.

Когда его дверь закрылась, я откинул голову на спинку дивана.

— Блять. Он сделал это по правильным причинам, но, черт возьми. Я даже не знаю, что сказать.

Лондин молчала с минуту, затем ее рука взлетела ко рту. Я сел, ожидая увидеть слезы. Вместо этого она разразилась смехом. Ее рука приглушила смех, но на глазах выступили слезы.

— Это правда смешно?

Она взяла себя в руки, вытирая слезы.

— Как ты думаешь, мы должны сказать ему, что я все равно передумала?

— Да, — пробормотал я. — Он должен пострадать за свою глупость.

— Но не слишком сильно. — Она прижалась ко мне. — У него доброе сердце.

— Да. — Он думал о своем отце. Он с самого начала, еще до того, как познакомился с Лондин, понял, что она особенная. — Я не забрал твои чемоданы из «Кадиллака».