Дорога через безмолвие

Бросок в 67 миль к новому лагерю был, как пишет Стерт, «изнурительным сверх всякой меры»; каким-то чудом им удалось добраться живыми, проведя в седле двадцать часов без отдыха. При въезде в лагерь Стерт потерял сознание, на следующий день у него почернела кожа, а мышцы свела судорога. Лишь три недели спустя он смог двигаться, и экспедиция, теперь уже в полном составе, выступила к Дарлингу.

До реки оставалось 270 миль. Близилась середина лета — их второго лета в пустыне; снова наваливалась нестерпимая жара. «Горячий ветер наполнял воздух мельчайшей пылью, сквозь которую с трудом просвечивало кроваво-красное солнце; вся растительность казалась мертвой. Земля раскалилась настолько, что случайно оброненная спичка мгновенно вспыхивала… Вокруг царила могильная тишина». Они ехали ночью, Стерт беспомощно лежал в телеге. 21 декабря путники добрались до базы около Менинди. Дарлинг уже не тек, но в сухом русле еще оставались небольшие лужи. Наконец в середине января 1846 года после тяжких мучений экспедиция вернулась в Аделаиду. Когда Стерт среди ночи появился на пороге своего дома, жена, взглянув на него, упала в обморок.

Несмотря на то что на долю первопроходцев выпали тяжелейшие испытания даже по тогдашним меркам, — а, надо признать, люди в ту эпоху были выносливее, чем сейчас, — экспедиция привезла богатую добычу. Да, главной цели достичь не удалось, тем не менее путешественники, не дойдя всего 150 миль до центра материка, прожили в пустыне больше года, оторванные от всего мира, словно астронавты на чужой планете; собранная ими информация представляла огромную ценность. Отныне те, кто пойдут по стопам Стерта, будут знать, что их ждет в летние месяцы, каким объемом воды и провизии следует запасаться, насколько велика опасность цинги и других болезней. Экспедиция Стерта также доказала, что аборигены не являются врагами белых, более того — они могут стать незаменимыми помощниками при условии, конечно, что с ними будут обращаться по-человечески.

Стерт привез более сотни образцов растении и минералов, благодаря которым впоследствии в центре Австралии открыли многие рудные месторождения. Он составил описания увиденных диких животных; поражает, насколько точными и исчерпывающими оказались характеристики, данные им обитающим возле водоемов птицам — с тех пор они не нуждались в поправках. Стерт наблюдал, как хищные птицы (ястребы и орлы), следуя по путям миграции в глубь континента, наводят страх на мелких птиц, стрелой падая на них с неба в момент, когда те спускаются на водопой. Стерт рассказывает о таких видах, как хохлатая славка, «которую можно услышать во время дневного зноя, когда все другие птицы молчат»; о розовых какаду и черных лебедях, которые ночью при яркой луне почему-то начинают летать; о ржанке «с ее какими-то особенно грустными трелями, звенящими в безмолвной пустыне»; о желтохохлых какаду, несущих по очереди караульную службу, пока их собратья кормятся на земле; о чайках, нашедших пристанище на Куперс-Крике, в 500 милях от моря. Стерт заметил около десятка видов уток, а также «голубя-чревовещателя», который при малейшем повороте шеи издавал звук такой силы, что он, казалось, уносился на край пустыни. Встречались ему и лягушкороты с рыжевато-коричневыми плечиками и ртом до ушей, кучками сидевшие, полузакрыв глазки, на ветках, склонив друг к другу головки, словно прихожане в церкви; австралийская сорока — уродливая птица с грязновато-серым оперением, владеющая искусством имитировать любые звуки. Один из таких уродцев повадился залетать по утрам в лагерь, старательно воспроизводя мелодию, которую насвистывали спутники Стерта.

Не раз за время долгого пути птицы несли спасение экспедиции. «Amadina castanotus, — писал Стерт, — сделалась для нас вестником удачи. Заслышав ее пение, Мы уже знали, что поблизости есть вода, — и каждый раз при звуках знакомой мелодии радостно переглядывались и ободрялись духом… Ястребы сеяли смерть среди этих беззаботных птичек и порой, налетая на них, утаскивали сразу по две».

Описывает он и серых соколов: «Однажды майским воскресеньем во время утренней молитвы мистер Пис увидел самца и самку, круживших высоко в небе. Неожиданно они слетели вниз и устроились на ветвях дерева, росшего на берегу подле самой воды. Пис взял ружье и застрелил одну из них; другая немедленно упорхнула, но вскоре вернулась взглянуть на потерянного друга и разделила его судьбу. Ничто не может сравниться с изысканной красотой этих птиц. Их ярко-желтые лапки, восковины на клюве, синевато-серое оперенье и густая кайма по краям каждого перышка были совершенно ослепительны, но очень скоро поблекли после смерти, обретя тусклый безжизненный оттенок».

Столь же красочно описывает Стерт животных, например динго, «чьи костлявые фигуры, словно призраки, вдруг возникали в лунном свете, и тогда было видно, как жестоко обошлась судьба с этими существами».