Дорога через безмолвие

— Мы никогда не обсуждали это, у нас не было никаких оснований предполагать, что такое может случиться… За три-четыре дня до возвращения в лагерь, господин Берк спросил меня, хочу ли я остаться на Куперс-Крике или пойду с ним в город — он считал тогда, что на Куперс-Крике будет оборудован постоянный провиантский склад. Он добавил, что разрешит мне несколько недель пробыть в городе с тем, чтобы потом я вернулся в лагерь. Господин Уиллс обещал мне то же самое.

— Много ли оказалось в тайнике провизии?

— На наш взгляд, они могли бы оставить и побольше: по расчетам у них было провизии на девять месяцев — без особой экономии; кроме того, они имели право забить лошадей и верблюдов, если потребуется свежее мясо.

— Допустим, господин Берк пробыл бы в походе пять месяцев. Он все равно рассчитывал бы найти людей в лагере?

— Да, мы все равно считали бы, что тыловой отряд будет на месте. Господин Берк говорил, что они должны ждать при любых обстоятельствах.

— Очевидно, господин Берк был совсем без сил, когда вы расстались с ним?

— Да, он уже не мог подняться.

— Что он говорил, когда просил вас вложить ему в руку револьвер; объяснял ли он как-нибудь свое желание?

— Он сказал мне: «Кинг, я утешаюсь сознанием того, что мы выполнили свой долг и прибыли в условленное место, имея все основания считать, что нас здесь, ждут»».

Заседание затянулось, Кинг явно устал и немного путался, но комиссии очень хотелось выяснить еще один вопрос, связанный с последним письмом Уиллса к отцу.

«— Вам знакомо это письмо?

— Это письмо, которое господин Уиллс прочитал нам.

— Как по-вашему, почему он счел нужным зачитать его вслух — для того, чтобы вы или господин Берк смогли внести поправки?

— Мне кажется, причина в том, что господин Уиллс не желал причинять нам с господином Берком ни малейших неприятностей. Ему хотелось, чтобы мы сами убедились, что он написал только правду и ничего кроме правды.

Председатель: Полагаю, на сегодня все вопросы исчерпаны. От имени комиссии приношу вам искреннюю благодарность за ясные и исчерпывающие ответы».

На самом деле так ли уж прояснилась ситуация после ответов Кинга? Никто не сомневался, что Кинг старался говорить правду, но его преданность Берку бросалась в глаза; он во всем поддерживал Берка, разделял его чувства, его обиды. В показаниях Кинга четко прослеживалось убеждение в виновности Браге. О чем они говорили с Браге во время долгого пути с Куперс-Крика? Детали этой беседы, проходившей с глазу на глаз, так и не стали достоянием гласности.

Кинга сменил за столом свидетелей Браге. Теперь, яри повторном слушании складывалось впечатление, что он увиливает от прямого ответа. Вопрос звучал так:

«— На прошлом заседании мы спросили вас о письме господина Уиллса отцу, в котором он утверждает следующее: «Оставленная партия получила строгий наказ не покидать лагерь до нашего возвращения без крайней необходимости». Вы сказали, что не получали таких приказаний. Подтверждаете ли вы свои слова?

— Я вынужден был покинуть лагерь.

— Вы говорили, что не получали таких приказаний. Подтверждаете ли вы сейчас свои слова?

— В такой форме не получал.

— Действительно ли возникла крайняя необходимость покинуть лагерь?

— Да.

— Главной причиной, как вы докладывали комиссии, явилась болезнь?

— Да, болезнь Пэттона.

— Если бы вы получили приказания, о которых пишет господин Уиллс, вы бы ушли из лагеря?

— Не знаю. Сейчас я затрудняюсь ответить».

На сей раз Браге не упоминает ни о трех, ни о четырех месяцах, хотя все, включая Кинга, говорят, что Берк взял с собой трехмесячный запас провианта. Он рассчитывал вернуться через три месяца — на этот счет сомнений быть не могло. И скорей всего именно так он и сказал Браге. Странно, что за время расследования никто почему-то не зачитал письмо Берка Комитету, отправленное с Куперс-Крика 13 декабря 1860 г. Между тем это был ключевой документ, в котором, в частности, имелись следующие строки: «намереваюсь возвратиться на Куперс-Крик не позднее чем через три месяца. Вторую группу я оставляю под началом г-на Браге, который пользуется полным моим доверием. Лагерь хорошо укреплен на случай нападения туземцев, поэтому ничто не может помешать группе пребывать там до нашего возвращения или же до тех пор, пока не истощатся запасы провизии».

Следующим был заслушан Хоуит, который вновь собирался отправиться к Куперс-Крику, чтобы доставить в город останки Берка и Уиллса. Никаких новых фактов следствию он не сообщил; складывалось впечатление, что Хоуиту не хотелось впутываться в эту историю.