Дорога домой

— Люб, да не трясись ты! Я ведь пошутил. Не стану я тебя трогать. Если хочешь, могу тебе отдельный номер снять. — Феникс подошел ко мне почти вплотную и взял мои ладошки в свои руки. Мягко переплел наши пальцы. — Я просто подумал, что так мы сможем хоть немного побыть наедине. Знаешь, как я устал от твоей сестрицы?! — усмехнулся блондин, и я не смогла не усмехнуться в ответ.

Да, сестрица кого хочешь доведет. Еще и эта ее дурацкая привычка постоянно появляться в неподходящий момент. Достало, и правда. А нам с Фаустом осталось не так уж и много времени, чтобы побыть вместе.

Все же он замечательный. И смотрит так нежно, ласково. Чуть поглаживает ладони большими пальцами. И чего я только испугалась, глупая? И вообще, если сказал, не тронет — значит, не тронет. Ну, если, конечно, я не захочу обратного. А судя по тому, как я реагировала на его ласки в грязевой купели, я вполне могу этого захотеть… Главное, чтобы не пугал так больше. Со мной нужно бережно, аккуратно, постепенно.

— Глупые у тебя шутки! — поведала я блондину и наконец позволила себе расслабиться. Подалась вперед и, высвободив руки, обняла его за талию, прижимаясь щекой к рубашке.

— Я больше не буду, — пообещал Фауст, обнимая в ответ. — Но и ты мне кое-что пообещай! — неожиданно произнес он, заставив меня удивленно вскинуть голову.

Ой, какие разговоры серьезные пошли…

— Что именно? — с опаской спросила я, пятой точкой чувствуя подвох.

— Обещай, что больше не будешь флиртовать со всякими сомнительными чешуйчатыми, — жестко произнес Фауст, и по огню, сверкнувшему на дне темно-синих глаз, я поняла, что говорит он весьма серьезно, но все равно не удержалась от колкости:

— А с проверенными можно?

— Люба! — опасно сдвинул брови блондин.

— Ну что Люба? Я же уже все объяснила! — вновь вскипела я. Нет, ну правда, сколько можно-то уже. Выяснили ведь все! — Это он ко мне приставал! И вообще, я не пойму, чего эти наги ко мне привязались? Я ведь даже повода не давала! Даже малюсенького.

— Нуууу, — задумчиво протянул феникс. — У большинства нагов, знаешь ли, есть одна слабость. Сами по себе они ребята довольно крупные и мощные, а девушки им нравятся, напротив, хрупкие и миниатюрные. Такие, как ты.

— Как ми-ило! — закатила я глазки, мысленно представляя, какие еще неприятности может сулить мне данное обстоятельство.

— В общем, обещай, что ни с какими нагами обжиматься больше не будешь! Нет! Что ни с какими другими мужиками не будешь! — тут же поправился блондин.

— Ууу, да ты собственник! — восторженно выдала я. Прямо открытие сделала. И приятно, черт подери!

— Еще какой, — лукаво улыбнулся Фауст и тут же вознамерился это продемонстрировать. Мягко притянул к себе и прижался к моим губам в крепком поцелуе.

Я почувствовала, как приятно закружилась голова, и лишь крепче обняла его, с удовольствием отвечая на поцелуй.

— Ладно, ты победил. Обещаю, — выдохнула в коротком перерыве, все же сдавшись под его напором. Да, подобный способ убеждения мне определенно нравится. И за один такой поцелуй, сладкий и томительный, я готова, кажется, пообещать уже что угодно.

В общем, стояли мы так долго, не в силах оторваться друг от друга. Я чувствовала, как начинают саднить губы, но все равно продолжала жадно впитывать его дыхание и прикосновения. Фауст первым прервал поцелуй. Отстранился, будто нехотя, и севшим голосом произнес:

— Кажется, мы увлеклись.

Да, пожалуй, это определение было весьма точным. Для нежностей у нас еще будет время. Как-никак, вся ночь впереди. А сейчас нужно было привести себя в порядок с дороги: помыться, переодеться, да и поужинать тоже не мешало бы. Даже не помню, когда я последний раз нормально ела. А еще Стаська с Хевири как-то подозрительно долго не показывались, и интуиция настойчиво подсказывала, что пришествие младшеньких не за горами.

Стоило мне только об этом подумать, как в дверь настойчиво забарабанили. Ну вот, легки на помине!

— Войдите, — разрешил Фауст и сделал странный пас рукой, заставляя отъехать щеколду на двери.

Стаська, разумеется, вломилась первой. Вбежала в наш номер и восторженно выдала:

— Ни фига себе! А у вас номер круче!

А потом с разбегу запрыгнула на кровать, подняв в воздух алые лепестки. Нет, ну никакого такта!

Фауст поглядел на это дело, махнул рукой и тяжко вздохнул. Ну а что тут скажешь? Стаське говори, не говори — все равно результата ноль.

— А чего опять номер для новобрачных? — прыгая на мягкой кровати, вопросила сестричка. — Что, других свободных, как всегда, не было?

— Мне, кстати, тоже интересно… — уцепилась за Стаськин вопрос я и в ожидании уставилась на мужчину.

— Ну почему же, были… — не стал лукавить Фауст. — Просто я подумал, что это хорошая традиция!

Вот же прохвост! Традиция у него. Ну ладно, пусть живет. В конце концов, обещания его никто не отменял.