Дорога домой

– Неважно. Я впервые за долгие годы почувствовал себя живым, счастливым. Знаешь, мне хотелось, чтобы вечер не заканчивался, но пришла эта Лиана и все испортила. Но в одном она была права: маленький ребенок тебе очень идет, – снимая с меня туфли, сказал Дарршан. – Мне очень не хочется возвращаться во дворец, к политикам и льстецам. Давай, я лягу рядом, а ты мне расскажешь о Мартине? Я заметил, что ты Марка пару раз назвала Мартином. Кто он? Твой сын?

– Мартин? Не совсем. Скорее, приемный сын, – грустно ответила я. Воспоминания нахлынули, их поток уже нельзя было остановить.

* * *

Впервые я стала задумываться о том, что несмотря на все наши наполненные обоюдной страстью дни и ночи с Али, этот мужчина не находит отклик в моей душе уже через пару недель после нашего бурного секса. Меня это очень угнетало, ведь я чувствовала любовь вампира, его душа была передо мной нараспашку. Нет, по-своему я его любила, немного жалела, испытывала к нему море нежности и безграничного доверия. Но дать ему ту любовь, которую он выливал на меня – безоговорочную, трепетную, сумасшедшую – не могла. Правда, поняла я об этом много позже, а тогда старалась открыться перед ним так же, как он передо мной.

Надолго меня не хватило. Когда тебе две недели практически не дают спать, есть и нормально заниматься своими делами, поневоле начинаешь сомневаться, а нужна ли тебе такая любовь. А еще я в свои неюные годы никогда не думала, что потрясающий секс может надоесть так, что будешь задерживаться после учебы и дежурств, только бы не появляться дома. Смешно сказать, но через месяц я радовалась каждой командировке Али только потому, что была возможность выспаться. Но он всегда возвращался, и все начиналось заново, зачастую прямо у входной двери в прихожей. Потому что для вампира духовная любовь и плотская были неразделимы, а темперамент у него оказался просто диким. А ревность доходила до абсурда. Мои однокурсники даже не садились рядом со мной за парту, и братья-блондины стали обходить меня стороной после того, как Али с ними поговорил. За это я была ему благодарна.

Спустя два месяца мой выдержке и жизненной силе пришел конец, а надежда на то, что со временем Али успокоится, умерла. Мне было страшно смотреть на себя в зеркало, я выглядела исхудавшей, измученной, а все крохи светлых сил, которые удавалось добыть, уходили на заживление синяков и засосов, а иногда и ранок от укусов вампира. Нет, специально мою кровь Али не пил, но порой инстинкт брал свое и он в порыве страсти ставил метку. Так что два месяца спустя я наконец-то все это высказала мужчине и попросила перебраться обратно в свою спальню, да и вообще как-то умерить свой пыл, пока я еще жива. Он, понятное дело, обиделся, причем не только на мои слова, но и на то, что я так долго молчала. Хлопнув дверью, ушел в неизвестность. Где он опять пропадал трое суток, я не знала, да и, честно признаться, не сильно переживала, потому что своей вины не чувствовала. Потом он вернулся, нежный, ласковый, соскучившийся, прощения не просил, но обещал сдерживать свои порывы. Его хватало недели на две и опять все начиналось сначала.

Через полгода я первый раз сбежала от Али в другой город под предлогом прохождения практики. Первая неделя прошла в блаженстве и счастье: я успевала не только учиться, работать, но и гулять по городу, магазинам, а еще мне удалось выспаться. В той поездке я случайно столкнулась с Дидьером. Мы оба старались вести себя сдержанно, как старые, но не очень близкие знакомые. Расспросили друг друга о событиях в жизни, порадовались успехам и разошлись. А незадолго до полуночи, когда я уже засыпала, в дверь моего гостиничного номера постучали.

– Я не могу без тебя, Марта, – подхватил меня на руки Дидьер, едва я открыла дверь, и впился в губы требовательным поцелуем. Надо было оттолкнуть, прекратить это безумие, но я не смогла. Виню ли я себя за все произошедшее? Сейчас нет, тогда да. Но самое тяжелое испытание было на следующее утро. Али тоже соскучился и, несмотря на то, что не знал, в какой именно город я уехала, нашел меня. Настойчивый стук в дверь поднял меня с кровати и, накинув халат на голое тело, заставил пойти открыть дверь раннему посетителю.

– Любимая, гони всех в шею, – буркнул сквозь сон Дидьер, когда я уже открыла дверь. Али, а это оказался именно он, ничего мне не сказал, но ту боль, что он ощутил от моего предательства, я никогда не забуду. Вампир ушел из моей жизни, чтобы вернуться почти через год. К тому времени мы опять расстались с Дидьером, он настаивал, чтобы я перебралась в его город, я не хотела бросать институт. В общем, к тому времени, когда на моем пороге с пищащим свертком в руках появился Али, я уже несколько месяцев была одна и считала это самым удачным вариантом для меня.

– Марта, спаси моего сына, умоляю, – рухнул передо мной на колени Али, едва я открыла ему дверь. Исхудавший, с лихорадочным блеском в глазах, где-то там притаился съедающий его страх. – Все для тебя сделаю, стану рабом, только не дай ему умереть. Ты можешь, я знаю.