Дорога домой

– Марта, ты предлагаешь нам остаться? – голос мужчины дрогнул.

– Али, вы мне не чужие. И если тебя, взрослого лба, я еще могу выгнать на улицу, то этот кроха такого не заслужил. Сам подумай, что ты будешь делать с новорожденным? Можно было бы найти кормилицу, но как скоро она заметила бы твои странности и небольшие несоответствия у ребенка?

– А что скажет твой? – вопросом на вопрос ответил вампир, лицо его исказилось, а потом замерло непроницаемой маской.

– Если ты о Дидьере, то мы расстались. Так что можешь спокойно оставаться. Но с одним условием – в мою личную жизнь ты не лезешь. Обещаю не водить мужчин сюда, и ты встречайся, с кем хочешь, но не здесь.

В ответ на меня обрушилась дикая смесь ревности, желания, обиды и надежды, но вслух вампир ничего не сказал, просто выскочил из комнаты.

– Да, Мартин, намучаемся мы с твоим папкой. Ох, намучаемся. Вот ты веришь, что он не будет вмешиваться в мою жизнь? – малыш недовольно завозился во сне, причмокнул губами, наконец-то выпуская грудь изо рта. Улыбнулась, все-таки маленькие детки забавные. – Вот и я не верю.

Глава 19

Мои слова оказались пророческими, не прошло и двух недель, как Али опять обосновался в моей спальне. Я пыталась быть с ним честной: рассказала о том, что в этом мире я ненадолго, что ему лучше забыть обо мне, что в моей жизни уже была любовь, которой я отдала часть своей души. Все бестолку. Али не хотел ничего слышать, он просто в одну из ночей пришел в мою спальню и разбудил меня весьма пикантным способом. Сложно отказаться от мужчины, который знает все твои маленькие слабости и чувствует твое желание, как свое собственное.

Вторая наша попытка жить вместе была чуточку лучше, чем первая. Мартин оттягивал внимание и любовь Али на себя, вампир души не чаял в собственном сыне днем, а ночью доказывал мне, что я все еще в его сердце. Но даже этого мне было много, особенно когда через год началась моя практика у мэтра Берне. Я была не только единственной девушкой хирургом, но и студенткой третьего курса, которую этот гений взял себе в помощники. И если поначалу он был настроен скептически, пытался ко мне приставать с завуалированными намеками, то потом мы с ним нашли общий язык. Он оказался понятливым и умным человеком, а увидев Али, я его представила как своего супруга, он перестал предлагать мне свидания.

Кстати, насчет брака, вампир очень настаивал, чтобы мы поженились, но я каждый раз отказывалась. Мужчина обижался, злился, но настаивать не прекращал. Мартин рос смышленым мальчишкой, но жутко избалованным. Из отца он вил веревки, я же пыталась хоть немного призвать его к порядку. Али мои запреты и правила воспринимал в штыки, и каждый раз, когда я ругала ребенка за очередную проделку, вставал на его защиту. А потом мне приходилось выслушивать, что я не люблю ни Али, ни Мартина, что я бесчувственная эгоистка, которая третирует ребенка. И, как апофеоз, заканчивался наш скандал словами Али: «Мартин мой сын, я буду его воспитывать так, как считаю нужным!»

Меня это задевало и обижало, ведь я привязалась к мальчику и никогда не считала его чужим. Но ведь обязанность родителей не только любить свое чадо, но и научить жить среди других людей, привить элементарные навыки и объяснить основные правила поведения. А тем более будущему вампиру. С помощью магии я заблокировала его тягу к крови, но это поможет только до тех пор, пока не закончится половое созревание. Так что я все чаще стала задерживаться на работе, а то и ночевать там. Али приходил, ругался, обвиняя меня во всех смертных грехах, потом каялся и просил прощения.

Лет через пять я была как никогда близка к тому, чтобы вернуться в свой мир. Мы в очередной раз поругались с Али, он требовал от меня законных отношений и общего ребенка. Моим словам, что это невозможно, он не верил, ведь я ему рассказала про Анаклимэ. Вампир считал, что я специально предохраняюсь от беременности и это, по его мнению, доказывало мою нелюбовь к нему и Мартину. Я разозлилась и уехала, чтобы найти Дидьера. За пять лет он несколько раз пытался возобновить наши отношения, но я всегда отказывалась, мне не хотелось повторно предавать Али. Но в тот момент я собиралась наступить на свою совесть и нагло воспользоваться инквизитором для пополнения резерва. И я его нашла, стояла и смотрела на него через стеклянную витрину магазина, уговаривая себя подойти. Но тут на меня налетел, словно вихрь, Али, схватил, забросил на плечо и куда-то поволок, я только успела накинуть на нас отвод глаз. Он принес меня в гостиничный номер, где сбросил на кровать.

– Ты… – зарычал он, неконтролируемо меняясь в боевую ипостась.

– Нет! Не трогай маму! – выскочил откуда-то Мартин и бросился мне на шею.

– Мартин, уйди, – Али злился, но старался справиться с собой. – Мы только поговорим с мамой и все.

– Сам уходи! Ты обидел маму и она ушла. Я не хочу, чтобы мама уходила, – разрыдался малыш. – Я люблю тебя, мамочка.