Дорога домой

– Прекрати нести чушь и встань. Мне не нужен раб, без него обходилась и дальше обойдусь, – разозлилась я. Как он мог подумать обо мне такое? Да, я не ангел, но требовать от него что-то, а тем более рабства, за спасение ребенка – дико. – Дай мне своего сына.

– Спасибо, Марта, спасибо, – шептал вампир, бережно протягивая сверток. – Вылечи его, и мы уйдем. Я больше тебя не побеспокою, клянусь.

Я взяла ребенка в руки, положила на диван и развернула грязные пеленки. Через нашу связь с Али, которая в его присутствии опять развернулась в полную силу, я чувствовала весь спектр противоречивых эмоций вампира. Чего там только не было: страх, любовь, нежность, ярость, и все тоже дикое влечение ко мне. Было сложно абстрагироваться от этого хаоса, блоки не помогали, эмоции вампира были сильнее моих способностей в ментальной магии, он даже не хотя этого сметал мою защиту.

Кроха едва дышал, мальчику было всего-то несколько дней от роду. Недолго думая, я просканировала его организм, пытаясь найти то, от чего мне надо его спасти, что именно угрожает жизни малышу.

– Чем ты его кормил? И где его мать? – спросила я, когда поняла, что основная опасность для ребенка – это обезвоживание и недоедание.

– Его мать умерла, – вроде ничего необычного, в этом мире при родах смертность довольно высокая, но вот та дикая ненависть, что ощутил к этой женщине Али, меня покоробила. Что же у них случилось? Но сейчас было не время задавать подобные вопросы. – Я не знал, чем его кормить, давал водички, но он захлебывается и кашляет.

– Ясно. Как он у тебя вообще выжил, – злость на Али не проходила, то, что он любит собственного сына – это замечательно, но неужели не мог ни у кого узнать, как обращаться с новорожденным? – Где лежит постельное белье – знаешь, быстро пошел и порвал одну простыню на пеленки. А мы мыться и кушать, да, маленький?

Я подняла малыша на руки и понесла на кухню, прихватив с собой плед с дивана.

– Марта… – Али с опаской следил за мной, душа его металась.

– Все разговоры потом, а сейчас быстро сделал то, что я тебе сказала! – грубо оборвала вампира, который опять намеривался то ли благодарить, то ли просить.

На кухонном столе расстелила плед, положила ребенка, наполнила раковину теплой водой и прежде, чем опустить туда малыша, заживила ему пупочную ранку. Али с заданием справился быстро и теперь, сжимая в руках тряпки, с замиранием сердца наблюдал, как я осторожно обмываю его сына. В воде ребенок успокоился, прекратил плакать и открыл до этого зажмуренные глазки, такие же черные, как и у его отца. Но что странно, цвет кожи у него был светлым, как у обычных детей. Потемнеет с возрастом, как у Анаклимэ?

Искупав ребенка и завернув его в импровизированные пеленки, я понесла его в свою комнату, решив, что кормить мне его придется по старинке – грудью. Потому что искать кормилицу времени не было, да и где ее взять в большом городе. Вообще-то, молоко при механическом рассасывании груди появляется где-то на вторые или третьи сутки, но я же маг, мне проще.

– Марта, что ты хочешь делать? – сглотнув, спросил Али, который не отходил от меня ни на шаг. Я положила малыша на свою кровать, он опять начал плакать, требовать, чтобы его взяли на руки, но мне нужно было снять халат.

– Буду кормить твоего сына, раз ты лишил его матери, – от моих слов вампир дернулся, как от удара, опустил плечи и сел у стены на пол.

Значит, я права, его вина в смерти женщины есть, но об этом я решила узнать позже. Опустила сорочку, оголив грудь, и прилегла рядом с ребенком. Не знаю, смогла бы я кормить совершенно чужого малыша, но именно этот ощущался почти родным. Немного магии, помощи своих пальцев и молозиво пошло. Мальчонка накинулся на еду с жадностью, сосал, захлебывался, кашлял, но грудь не отпускал. Через какое-то время он насытился, осоловелые глазки прикрылись, крошечный ротик расплылся в улыбке, но сиську он так и не выпустил. А когда я пыталась осторожно ее забрать, чтобы не разбудить малыша, он тут же вздрагивал и снова приникал к груди. Бедненький, изголодался с таким непутевым папашей. Улыбнулась и подняла взгляд на Али, он смотрел на нас с ребенком с непередаваемым выражением лица. Так смотрят верующие на иконы или на святых, которые явили чудо. Только в глазах набожных людей не плещется такой голод, желание обладать, они не облизывают внезапно пересохшие от эмоций губы, не расслабляют подрагивающими руками ворот несвежей рубахи.

– Как сына-то назвал? – спросила я, желая отвлечь вампира от пошлых мыслей.

– Мартин, – глухо ответил мужчина, шумно сглотнув.

– Мартин, – тихо произнесла я, пробуя имя на вкус. Посмотрела на малыша, погладила его по щечке: – Не повезло тебе, Мартин, с папашей, ответственности у него с лихвой, а вот с умом не очень. Али, ты еще долго будешь подпирать стену? Твои вещи ты знаешь, где лежат. Сходи прими душ, переоденься и приходи на кухню, позавтракаем. У тебя сегодня будет заполошный день, будешь бегать по магазинам и покупать необходимые для ребенка вещи. Список я тебе напишу позже.