Дорога домой

Наша мирная семейная жизнь, которая виделась посторонним людям, разбилась в один из ничем не примечательных дней. А началось это ночью. Меня разбудила сигналка: кто-то зашел в приемный покой. Еще при покупке дома и его небольшой модернизации, я специально настояла, чтобы часть его отгородили и сделали отдельный вход для пациентов. Из дома вход тоже был, но пройти в него могла только я. Али дома не было, он давно перестал уведомлять меня, куда уходит и когда вернется, поэтому я встала, накинула халат и отправилась смотреть, кого принесло ночью в мой дом.

Это был оборотень, черный не то пес, не то волк. Весь в крови, он еле дышал, но взгляд его глаз оставался ясным. Судя по ранам, его преследовали с целью убить.

– Я не помогаю убийцам, поэтому если ты прячешься от закона, тебе лучше покинуть мое жилище, – ровно сказала оборотню. Он никуда не ушел, только во взгляде появилась мольба. – Тогда тебе придется открыть мне сознание, чтобы я могла убедиться, что ты не несешь мне угрозы.

Пес чуть кивнул головой. Я без боязни наклонилась над ним, схватила ладонью за его челюсть и всмотрелась в глаза. Голову наполнили посторонние образы: погоня, боль, желание жить. Я копнула еще глубже, мне было важно знать, что привело к этому. Оказалось, любвеобильность данного субъекта. Он пришел к своей любовнице, а она мертва, тут в спальню с оружием в руках влетает обманутый супруг жертвы, и с ходу начинает палить в оборотня. Тот не стал ждать, когда его убьют, и бросился в бега. Я просмотрела еще кое-какие воспоминания, получалось, данный оборотень тот еще ловелас, но ведь это не преступление.

– Я тебе помогу, но надо стать человеком, так мне будет проще тебя лечить, – произнесла я, все еще не отводя глаз от пса. Оборотень как-то печально вздохнул и опустил морду, в его сознании я уловила тень обреченности, ему не хватало сил обратиться в человека. – Не переживай, силой я с тобой поделюсь, этого добра не жалко.

Я усмехнулась, наблюдая изумление на морде зверя. Не знаю, каким способом оборотни накапливают в себе темную энергию. Изучать данный вопрос было некогда, я просто влила в пса побольше сил извне, не трогая собственные. Ответом мне было всплеск изумления оборотня, а потом он поплыл, будто растворяясь. Надо же, а в моем мире этот процесс очень болезненный, а тут сплошная магия. Несколько секунд спустя передо мной лежал обнаженный мужчина с ранами различной степени тяжести.

– И как я тебе? – нахально улыбнулся без пяти минут мертвец.

– Жить будешь, но, судя по всему, недолго, – ответила ему. – Удивлена, что ты вообще еще жив, это без мозгов-то. Я женщина маленькая и хрупкая, так что до операционного стола тебе идти придется самому.

– Ты еще и жестокая к тому же, – хмыкнул мужчина и попытался подняться сам. Я от него такого геройства не ждала, быстро подала руку, а потом и подставила плечо. – Красивая, жестокая и вкусно пахнущая женщина, кажется, я влюбился.

– Оплату натурой не принимаю, – ответила ему и помогла устроиться на операционном столе.

Мужчина хотел что-то еще сказать, но я ему не дала, накинув на него сонное заклинание. За годы, прожитые в этом мире, я научилась очень экономно расходовать светлую силу, буквально по крупицам. Вот и сейчас, того заклинания хватило бы на пять-десять минут. Мало, но мне этого времени было достаточно, чтобы вколоть пациенту специальные препараты. Подумав немного, я еще и обездвижила оборотня с помощью специальных ремней, вдруг у него метаболизм отличается от человеческого. Не хотелось, чтобы он начал вертеться и орать в процессе зашивания ран, если очнется раньше положенного срока. Не очнулся.

Я потратила на него больше двух часов. На оплату своих трудов даже не рассчитывала, откуда взяться деньгам у голого мужика. А надеяться на то, что он впоследствии принесет долг, глупо. Но в этом как раз и есть призвание целителя, он никогда не откажет в помощи, если это в его силах. К тому же мы не обеднеем, если я вылечу этого типа. Удалив пулю из бедра мужчины, зашив все раны, я хотела чуть-чуть подтолкнуть его регенерацию, но убедилась, что в этом нет нужды. Организм оборотня и сам справлялся.

Хотела оставить мужчину дальше спать на операционном столе, но совесть говорила, что это негуманно, ведь стол металлический, а на нем всего лишь простыня. Пришлось перекладывать оборотня на кушетку, хорошо хоть стол был на колесиках и регулировался по высоте. Разобравшись с пациентом, помыв и убрав весь инструмент, я наконец-то смогла вернуться к себе в спальню, чтобы после душа упасть на кровать и забыться тревожным сном.

– Мама, мама… Ну, мама, вставай! – теребил меня Мартин.

– Сын, что случилось на этот раз? Опять с кем-то подрался? Или тебе захотелось с утра блинчиков? – спросила сквозь сон, переворачиваясь на другой бок.

– Да нет же. Там пришли чужие люди, с ними инквизитор. Но я их в дом не пустил, – в голосе Мартина отчетливо звучала гордость за свою сообразительность.