Дорога домой

– «Вы – не наш человек», – рассказчик перековеркал голос декана, – сказали мне. Дальше – понеслось. Антоха, как мне рассказывали, сошелся с Наташкой, та не жалела о моем отчислении. Злые языки шептались, что она со мной замутила исключительно из-за перспективы хорошо устроиться. Да только у Антохи мамка и папка оказались богаче моих. А меня же со второго курса выкинули. Что взять-то? На первом показал результаты, на стипендию заработал. Просрал ее благополучно. Наташка сама из провинции, а тут хахаль с деньгами и амбициями. Чего не приткнуться-то? Сука. И не жалко ее нисколечко. Дальше не хочу вспоминать, – сталкер потер лоб, – но раз уж начал, закончу в общих чертах. Без нее, без Наташки. Полетело, короче, все в тартарары. Наркотики, ночевки в притонах, воровство, чтобы не склеить ласты от голода. Домой идти боялся, стыдно было маме в глаза смотреть.

«– Эй, парень, добро пожаловать обратно в наш дерьмовый мир. – Над ним высился бомж, от которого несло похлеще, чем от помойки.

От Лешки пахло не лучше.

– Где я?

– У меня дома.

– Не похоже на дом.

– Да, это – бочка с огнем, да, одеяла под мостом. Не дворец раджи, но я тут живу. А ты бы «спасибо» сказал. – Бомж харкнул. – Ты бы насмерть замерз, если б я тебя сюда не перенес».

– Мечта была. Окончательно морально разложиться и сдохнуть. Думал, пусть уж поскорее какой гопник перо под ребро загонит, но чтоб не видеть маминых слез. Сошелся с одной клушей, но ни о каких серьезных отношениях речи не шло. И она быстро подохла. От передозировки. Вечерком накидалась, и все. На похороны не пошел, нечего мне там делать было. Клянчил у прохожих деньги на «дорогу домой до Санкт-Петербурга», а на деле – на водку. Нажирался с бичами, среди которых прозябал. Слушал их треп. Задрали. Ушел. Сам стал выживать, в одиночестве. Избивали, выгоняли из баров, малолетки камнями закидывали. Плевать было. Пока батя не нашел меня у подъезда и не отмудохал до полусмерти. Не видел его в такой ярости до этого. В больничке провалялся месяц, мама навещала, говорила, что не сердится, что все будет в порядке, что я ничего не потерял, что смогу восстановиться на факультете и прочий бред. Забрали из больнички в квартиру. Мама верила, что я все с чистого листа начну, но нельзя измениться, нельзя начать все сначала, поменяв институт или место работы. От того, кто ты есть – не скроешься. В больничку вернулся через неделю, папашка сломал мне руку, когда я украл магнитофон. Импортный, мог на дозу сменять. Это стало последней каплей для мамы. Плакала-плакала, не могла принять того, что с ее сыночком сделалось… С гордостью всей, сука, семьи. – Лис не сдержался, его голос сломался, а в покрасневших уголках глаз собрались слезы. – В одно утро мать просто не проснулась. Сердце не выдержало. Так бывает. В одно мгновение.

«– Собирай свои вещи и вали из дома!

– Па-пап…

– Давай, ублюдок, скажи, как тебе жаль.

– Я… пап… пап… я…

– Я бы хотел, чтобы ты появился на свет мертворожденным, Лешка. Как бы я хотел этого».

– Всегда сложно осознать, Миша, что ты больше никогда не увидишь того, кого любил. – Сталкер уже рыдал.

– Лис, брат, не продолжай…