Дорога домой

Авось пришпорил маунта, и тот легко запрыгнул на уходящее в горизонт шоссе. Лебер творению хозяина не доверял и помогал себе взмахами крыльев, уменьшая давление на спрессованную полоску грунта. Я качнул головой – у меня в Гумунгусе пятнадцать тонн веса! Что мне докажет эта грациозная лань?!

Ав меня понял и всплеском силы создал над собой гравитационный пресс. Лебер крякнул от неожиданности, хрустнул спиной и в одно мгновение провалился в асфальт по самую шею.

Докатившаяся до нас волна гигантского червя легко смела пассивный щит и поднырнула под дорогу.

Конь жалобно заржал, щедро плеснула кровь. Откушенная половинка туши упала на бок и забилась в агонии. В тон коню закричал Авось, лишившийся щегольских сапожек вместе с ногами ниже колен. Разрядив в песок мощные лучи силы, добившие до самого фундамента яруса, он возмущенно проорал:

– Не жри меня, червь! Я ведь и твой бог!

– Твою мать… Дурдом… – прошептал я вполголоса, подхватывая телекинезом орущего Авося и закидывая его в Чертоги. – К бою, братцы! Не спать!

Вскипевшая в моих руках вера вгоняла бетонные сваи в островок безопасности вокруг нас. Элкил шустро спаивал стеклянный песок в огромные колючие ежи, способные остановить тяжелый танк. Фейка кружила над нами, рассеивая ядовито-зеленую пыльцу и пропитывая пустыню ядом.

Выглянувший из Чертогов Сиреневый одним прикосновением усыпил орущего божественным матом Авося и, оглядевшись, деловито шмыгнул носом:

– Фортификации – это ко мне…

Вскинув руки, мелкий домовенок буквально оживил пустыню. Миллионы тонн песка поднялись на десяток метров ввысь и, приняв форму моста, застыли нерушимой твердью. Висящий у меня на шее Кулон Истинной Веры обжег душу льдом. Сир умудрился дотянуться до него и под ноль выкачать всю веру Творца.

Сотворив чудо божественного масштаба, домовенок улыбнулся и рухнул без сознания. Сменившаяся над его головой цифра уровня показала, что Древо зачло деяние.

Забросив надорвавшегося Сиреневого в Чертоги, я захлопнул проход и быстро скомандовал:

– Вперед! Неизвестно, сколько продержится мост, вряд ли долго!

Элкин сверкнул глазами из-под тьмы капюшона и произнес неожиданно хриплым голосом:

– Долго. Это творение вечно…

– Тень, ты видишь?

– …

– Тень, ответь!

– …

– Тень, не молчи!!!

– …

– Тень!!!

Глава 11

Мост устоял.

Он играючи выдержал торопливую рысь наших маунтов. Безразлично поглотил прилетевший невесть откуда магический удар на полмиллиона очей веры, сжатой в короткий импульс раскаленной смерти. Лишь, остывая, тихо потрескивал каменный столбик маговода, принявший на себя плазменный росчерк, жахнувший по нам из астрала. Гнев божий… развелось, мать их, громовержцев…

Мост поражал.

Ровный, как натянутая струна, он не заморачивался петлями вокруг барханов, а пробивал их насквозь, разрезая глубокими каньонами с оплавленными краями. Массивные опоры на сотни метров уходили в песок, сливаясь с реликтовым фундаментом яруса и служа магоотводами на случай попыток повредить конструкцию. Сила Творца… только она может напрямую контактировать с творениями рук ЕГО.

Каждый километр пути вздымались верблюжьими горбами разводные арки. Высокие, способные пропустить под собой песчаные линкоры либо отрезать настырную погоню.

Мост едва заметно вздрагивал от ударов бесновавшегося червя. Его тысячетонная туша размером с башню «Останкино» раз за разом билась в гранитный монолит. Кислотная слюна монстра пузырилась на камне, разъедая цветочный узор и в пепел кроша письмена на неведомом языке. Но мост стоял, восстанавливаясь сам и подлечивая любого, доверившегося его величию.

Батя всех червей знатно размочалил себе морду и забрызгал округу вонючей жижей, заменяющей ему кровь. Фейка крутилась над головой гиганта и зло плевалась в уязвимые места, настакивая крохи урона и все больше теряя адекватность от ядовитых испарений слюны монстра. Мы не сразу это поняли, а когда осознали, пришлось буйную летунью погружать в целебный сон и закидывать в Чертоги, где крепко матерящийся Дурин принимал уже третье тело.

Пора выращивать в подпространстве новое помещение – под госпиталь. Благо у нас есть почти целая статуя богини жизни. На целебные пластины артефактов мы резали только постамент, да и от него отступились с недавних пор, после того как лицо скульптуры болезненно искривилось.

Когда обиженный и униженный червь уползал, я запустил следом напитанную силой следилку. Очень уж хотелось узнать, где у этой твари гнездо. Мне бы не помешал десяток яиц околобожественного ранга. С моим умением «Наседки» да с очарованием Ленки-восьмиклассницы мы приручим этих боссов ходить под седлом и превращать врагов в переработанный кал.

К моему удивлению, червь ушел прямиком в город, сбросив следилку где-то в районе иллюзорного фонтана.