Дорога домой

В общем, спасла нас Марта. Подошла, руку мне на плечо положила и говорит:

– Капитан, вам нужна медицинская помощь. Пойдёмте.

И это почему-то так неожиданно оказалось, спокойно и… правильно, что ли, что у меня мозги сразу на место встали. И стыдно стало – до жути! Я ведь капитан! А тут Ник раненый, которого надо ремонтировать и лечить. Ганс, он физически-то целый, но видно, что в каком-то не то шоке, то ступоре, и с этим тоже что-то делать надо. А ведь ещё есть Том и Алада, которых придётся остальным как-то объяснять! Про то, что у нас теперь вообще целая планета, с которой тоже надо что-то решать и организовывать, думать вообще не хотелось. Так что я честно сбежала в медотсек, и Марта долго мне обрабатывала порезы и ссадины. У меня, оказывается, вообще кожа на скуле лопнула, а я и не заметила. Оно, конечно, само зажило бы, у меня сейчас регенерация высокая, как у всех Чёрных, но мог остаться шрам, а оно мне надо? Потом в меня вдруг затрясло, я вцепилась в Марту, а она меня к себе прижала и шепчет:

– Тим его убил. Его больше нет. Он больше никого не тронет.

А я что, я знала, Тим мне про это сказал ещё в первый раз, когда я с ним связалась, но всё равно… Да и не в Гримо дело было. Вернее, не только в Гримо. Но объяснить я ничего не могла. Так что Марта меня просто обнимала и гладила по спине, а потом рядом появился Тим, завернул меня в одеяло и унёс в нашу каюту. И мне опять было стыдно, потому что капитан – а своими ногами идти не могу, и перед Тимом стыдно, и вообще… А потом как-то так получилось, что я лежу на койке, Тим сидит на полу рядом, у меня под щекой его ладонь, и я держу его за руку, и мне хорошо и спокойно, наконец-то хорошо и спокойно… Хотя кошмары снились. Но каждый раз, когда я просыпалась, оказывалось, что я – на борту Алады, и Тим рядом, а это значит, что я дома и в безопасности. А это главное.

На следующий день начались проблемы. Точнее, вернулись. В удесятерённом размере. Причём такие, каких я в жизни не ожидала.

Я-то думала, что как только мы получим нужную информацию, можно будет улетать. Ага, как же! Теперь нам надо было сидеть и ждать, когда прилетит транспорт с Марса, чтобы забрать корабль чужаков, а заодно привезти специалистов – инженеров, медиков, экологов и ещё толпу народу. Наводить порядок. А это пара недель как минимум. Даже больше.

Проще всего решили вопрос с пленной: положили в регенератор и отключили, Алада умница, задачу поняла правильно.

Но очень быстро выяснилось, что наша Дирекция, вернее, правительство, как они теперь себя называли, на самом деле ничего само решить не может. То есть они старались, но постоянно в чём-то косячили. Хорошо, этими вопросами занимались Ник и Тим. Ник пару дней хромал, а на руке долго носил фиксирующую повязку, но при этом носился по Ла Капиталоа, как ужаленный. Хуже было другое.

Кто-то пустил слух, что я тут – самая главная. И они пошли ко мне. В смысле – местные. С какими-то совершенно бессмысленными просьбами: пристроить в будущее правительство кого-то из родственников, поспособствовать с семейным делом, просто «не забыть, мы же тут все родня»… Они несли подарки – и, лоа, как же мне опять было стыдно! Стыдно, горько и больно: от того, что Тим, мои ребята, Ник и Варк видят это. И от того, что я знала, какой ценностью для местных были эти жалкие подарки, и как людей обижает, что я не принимаю их, отказываюсь помочь! Они же всё понимали не так! Я знала, о чём они будут шептаться потом. Загордилась, задрала нос, подношения маловаты… Как, как объяснить, что я просто не могу ответить на их просьбы? Да и если бы могла – не стала бы. Потому что… Потому что я теперь другая. Я только сейчас поняла, насколько изменилась. Как будто вышла на релятивистскую скорость, и мы с ними уже в разных системах координат. И не поймём друг друга. Планета, на которой я провела почти всю жизнь, стала мне чужой. И это было очень грустно.

Я бы с удовольствием заперлась в Аладе – если бы не куча вопросов, которые надо решать. Да, я не могла и не хотела лезть в политику, но вот заняться портом… Скоро здесь будет много кораблей, и надо навести порядок. Хоть какой-то. Хорошо, портовики – нормальные ребята, они без проблем поняли мои объяснения: мол, а я что? Я просто капитан, со всеми вопросами – не ко мне… Они меня даже от таких «просителей» прикрывали. И народ потихоньку понял, что ко мне с просьбами лучше не соваться, и стало поспокойнее.

Я, правда, чем дальше, тем сильнее переживала о том, что будет, когда мы на Марс вернёмся. Ведь я так поняла, этот экипаж у меня был только на время операции. А я уже как-то так к ним привыкла… Да что там, они для меня своими стали! Нет, все Чёрные – свои, но это же экипаж, это совсем другое! Я, конечно, старалась скрыть, что переживаю, но, видно, так изводилась, что как-то за ужином Адлер спросил, что меня тревожит. Ну я и решилась:

– Скажите, а когда мы вернёмся на Марс… Вы… – я поняла, что не знаю, как дальше говорить. В смысле, мне даже произнести это «вы уйдёте» страшно. Поэтому я спросила: – Вы останетесь? В команде?