Дорога домой

Мы ещё немного побродили по поселку, и пошли домой. Гоша уже колдовал над плитой и оттуда доносились соблазнительные запахи. Мы, не сговариваясь, уселись за стол и стали гипнотизировать кастрюлю. Пахло курятиной.

– Гоша, а где ты курочку раздобыл? – умильным голосом поинтересовался Дима. – Часом не украл?

– Нет. У соседей на десять патронов дроби выменял. Ругаться будете?

– Зачем же? Мы ещё местной ценовой политики не знаем. Может и надули тебя.

– Я торговался! – обиделся наш повар.

– Да ладно, успокойся, – осадил я Гошу. – Хвалим за хозяйственность. Молодец. Целую вечность нормальной еды не ел. То баланда в бараке, то сухомятка в дороге. Жиденькое в самый раз.

Кушали молча, усиленно работая ложками. Из Гоши вышел неплохой повар и куриный суп получился на славу. Только утолив свой голод мы, отдуваясь, откинулись на спинки стульев и одобрительно посмотрели на парня:

– Классно приготовил. Вкусно, – проговорил Дима, ковыряясь в зубах спичкой. – Даже расставаться с тобой не хочется.

– А чего со мной расставаться? Оставайтесь тоже. Места хватит. Чего по дорогам мотаться? Здесь хорошо. И девчонки имеются. Есть с кем замутить.

– Это сейчас хорошо. А когда бандиты на этот посёлок лапу наложат, тоже хорошо будет.

– С чего бы это?

– У них в городе целый район. А, значит, чёткая структура, в которой есть своя служба безопасности и боевики. А их кормить надо? Надо. А еду откуда брать? Где может быть для них кормовая база?

– Эээ.

– Вот тебе и э! К бабке не ходи, на днях заявятся. Поэтому мы дальше едем.

Участковый торговался не хуже классического еврея. Полчаса торга можно было снимать как шоу. В конце концов мы пришли к соглашению, что за два ружья нам заправляют ЗИЛ под пробку и дают продуктов в дорогу. Выезжать решили с утра, хорошо отдохнув в безопасности. Гоша, кстати, оставаться передумал.

И опять мы в дороге. Поля сменяются перелесками, перелески – полями. Пообедали на живописной полянке под пение птиц и гудение шмелей. На ночь съехали с дороги под сень разлапистых елей и стали готовиться ко сну. Как обычно, распределили смены, я заступил в караул, с завистью поглядывая на товарищей, укладывающихся спать в будке вахтовки. Смена прошла спокойно и я, растолкав Гошу, завалился на мягкие сиденья и уснул.

Проснулся от бьющего в глаза яркого света. Уже открыв глаза, попытался подняться, но получил сильный удар в челюсть. Дежавюкакое то! Скоро начну привыкать к таким пробуждениям. Меня выволокли из будки на улицу, где уже были Дима и избитый Гоша.

– Я уснул, – прошептал парень разбитыми губами. – Простите меня.

Вокруг нас стояло около десяти крепких молодых парней в военной форме направивших на нас свои автоматы. Мы ошалело крутили головами, ничего не понимая:

– Бойцы! Вы что творите? – придав голосу командирские нотки, спросил я.

– Пасть заткни, сука! – прорычал один из них и ударил меня в лицо прикладом. А дальше темнота.

Я очнулся от того, что кто-то брызгал мне на лицо водой. Сразу подняться и сесть не удалось. В голове катнулся тяжёлый чугунный шар и меня вырвало.

– Лежи, не дёргайся, – раздался надо мной голос Димки. – Приложили тебя знатно.

– Где мы? – спросил, отдышавшись, я.

– На хуторе каком-то. В сарае запертые сидим.

– А что случилось-то? Помню, военные какие-то были.

– Это дезертиры. Они на этом хуторе обосновались.

– А мы им зачем?

– Говорят, утром нас на базар повезут. Продавать.

– А Гоша где?

– Да вот он рядом плачет.

И действительно, в темноте ясно слышались всхлипы и шмыганья:

– Это я виноват. Проспал.

– Не вини себя. Может и хорошо, что проспал. А так бы убили бы тебя, чтобы тревогу не поднял. А у нас против них шансов не было. Это тебе не от колхозников отбиваться.

Вот попали так попали. Может, действительно нужно было в том посёлке оставаться? Сбаламутил только людей и под монастырь подвёл. Ну да ладно. Снявши голову, по волосам не плачут. Дальше видно будет. По крайней мере, пока нас не убьют. А приложили меня действительно знатно. Опять сотрясение схлопотал. Тут и гадать не надо. Я попытался встать, но чугунный шар в голове опять катнулся, в глазах потемнело, и я поспешил сесть. В таком виде я точно не боец. Остаток ночи я то впадал в забытье, то опять выплывал на поверхность. Дима с Гошей как могли пытались облегчить мне страдания, но легче мне не становилось. Слабые, ещё несмелые первые лучи солнца пробились сквозь щелястые стенки сарая. Темнота не ушла, но стала гораздо прозрачнее. Я огляделся. Классический селянский сарай. Ничего особенного. Оборудованные загоны для скота, в одном из которых сидели мы, брошенные на землю охапки соломы в качестве лежанок для нас, грязное ведро, так называемая параша, ещё одно, по-видимому с водой. Ну, про прочую антисанитарию можно не рассказывать.