Дорога или повесть о дружбе (СИ)

-- Слушай, Лешка, а ты мечтал когда-нибудь? - спросил меня Павлик как - будто задумавшись о чем-то.

-- О чем?

-- Ну... о чем-нибудь?

-- Да, мечтал, - признался я, - знаешь, ну... Только не смейся, пожалуйста. Я мечтал научиться летать. Только не как пилоты в самолетах, или вертолетах, а по-другому...

И я рассказал Павлику о своих мечтах. Что когда я остаюсь совсем один, я закрываю глаза и в мечтах взлетаю высоко-высоко, как птица. Взлетал высоко-высоко и уносился в разные волшебные страны, о которых часто читал в книжках, но где никогда-никогда еще никто не бывал. Я рассказывал совершенно не стесняясь и не боясь, что он рассмеется надо мной или назовет мои мечты "простой детской фантазией". Потому что настоящие друзья всегда могут понять друг друга и принять их мечты как что то такое, что существует на самом деле, но сокрыто от взглядов и помыслов чужих и недобрых людей.

-- А разве человек может так летать? Ну, без крыльев? Может, нужно сделать настоящий крылья, как у птиц? - спросил меня Павлик, когда я закончил свой рассказ.

-- Я не знаю. Но я где-то читал в книжках, что жил один человек на свете, давным-давно, много сотен лет назад. Который умел летать именно так. И он летал не потому, что был волшебник. Он был такой де, как и мы с тобой.

-- А как же он летал тогда? У него, может, моторчик был?

-- Какой еще моторчик? - обиделся я, - это же очень давно было... Нет, все было по другому. Тогда люди другие были совсем. Они верили друг другу, так как все-все дружили между собой. И тогда не было ни войн, ни болезней, ни голода. Тогда даже язык у всех был один. А когда веришь друг другу, без лжи и притворства всякого, только тогда человек способен творить чудеса. Так вот, этот человек умел летать потому, что знал, что рано или поздно он взлетит, оттолкнется от земли и полетит высоко-высоко. А другие верили ему. И он научился летать, так, как птицы. И всем это очень нравилось, нравилось смотреть, как этот человек летает. А человек этот, он использовал свой дар во имя добра. Доставлял срочную почту. Распространял важные новости. И делал это совершенно бескорыстно. Не то, что некоторые теперь...

-- И что... что с ним стало? - прошептал Павлик.

-- Нашелся один человек, который ему позавидовал. Он тоже захотел научиться летать, но летать быстрее, чем он, выше, чем он, чтобы все им восторгались. А еще он подумал, что за все надо платить, например - за срочную доставку какого-то письма или новостей. А когда отбой движет небескорыстное желание делать людям добро, то тогда... Тогда чудесам места нет. И тогда, когда тот злой человек так и не научился летать, то он во всем обвинил того, хорошего человека. Он всем рассказывать стал, что тот, хороший человек, всех людей обманывает, что он страшный колдун и у него на уме что-то злое и нехорошее. И, в результате, люди перестали ему доверять, начали сомневаться в нем. И тогда... Тогда чудеса закончились. И этот человек ушел далеко-далеко и сказал, что только тогда в мир снова вернутся настоящие добрые чудеса, когда люди будут верить друг другу. А люди со временем все меньше доверяли друг другу, потом начали открыто враждовать, обособляться друг от друга.

-- Что делать?

-- Ну, жить отдельно, чем дальше, тем лучше. А потом даже языки их поменялись, каждый на своем языке разговаривать стал. Так и исчезло настоящее добро, а вместе с ним и настоящие чудеса.

-- И что? Это никак.. никак нельзя вернуть? Чтобы чудеса снова вернулись в наш мир?

-- Не знаю... Мне кажется, что люди должны верить и доверять друг другу. Только тогда можно будет их вернуть. И я думаю, что если мы с тобой будем верить друг другу, будем искренними и честными друг к другу, как самые настоящие друзья, то мы рано или поздно обязательно научимся летать. Обязательно...

-- А куда бы мы полетели?

-- А ты куда бы хотел?

-- Я... - признался Павлик, - в Волшебную страну, где всегда светит солнце и где всегда хорошо. Где есть дорога из желтого кирпича, по которой так хорошо идти вдвоем с настоящим...

Павлик осекся и каким-то будто умоляющим взглядом взглянул на меня, словно говоря "мы же настоящие, правда?".

-- Мы настоящие, - улыбнулся я, сжав руку Павлика.

*******

В эту ночь мне не спалось. Осознание того, что у меня теперь есть друг, такой же мальчишка, как я, не давало мне покоя. Я и сам не верил этому. Мне казалось, что найти друга, настоящего друга, невозможно. А Павлик. Он мне казался настоящим... Самым настоящим. А почему? Я и сам не знал... А может, он первый, кто отнесся и воспринял меня серьезно? Может... А я? Может, он увидел во мне то же самое? Как это получается, что люди становятся друзьями? Что людей тянет друг к дружке? Может, нас объединяют какие-то общие интересы? А может, нас объединяет то, что мы не врем друг другу? А пытаемся быть такими, какие мы есть, а там - будь что будет?