Дорога из Освенцима

Силка распрямляет плечи. К ней широкими шагами направляется врач, которого она презирает за его отношение к пациентам, за полное отсутствие сострадания: Глеб Витальевич. Она часто задумывалась над тем, можно ли сравнить выживаемость его пациентов с другими врачами. Она знает: он оказался бы на последнем месте.

– Зафиксируй время смерти пациента с койки девять. Я на время уйду. Подпишу завтра.

Она смотрит, как он уходит. Я все знаю про тебя, думает она, мысленно швыряя ему в спину кинжал.

На койке 9 у окна лежит без сознания какой-то несчастный. Силка наклоняется к нему и выверенным движением щупает пульс на шее. Она поражена, нащупав внятный пульс здорового человека… Приподняв верхнее веко правого глаза, она отмечает суженный зрачок и успевает заметить трепетание. Оглядевшись по сторонам, она видит, что Елена и две медсестры сейчас заняты. В архивной комнате видна спина Йоси.

В ногах койки лежит карточка мужчины. Силка собирается взять ее, но, поколебавшись, отодвигает одеяло с ног больного. Потом проводит ногтем по его правой ступне. Ступня дергается. Силка читает карточку.

Единственная строчка. Имя: Исаак Иванович Кузнецов. 24 декабря 1947 года. Обнаружен без сознания в постели. Реакции отсутствуют, доставлен в санчасть. Не подлежит лечению.

Исаак. Еврейское имя. Силка старается унять тревогу. Нет! Нет! Не сегодня, не этот человек! Если можно сделать что-то для его спасения, она не будет сидеть и ждать, пока он умрет.

На аптечном складе Силка находит лекарство, которое применяют для приведения в чувство человека без сознания. Неприятно пахнущая жидкость, запах которой, как часто думала Силка, может разбудить и мертвого. Она осторожно похлопывает мужчину по лицу, называя по имени. С его губ слетает слабый стон. Силка подносит к его носу марлю, смоченную в нашатыре. На миг зажимает ему ноздри, а потом отпускает их. Ноздри мужчины распахиваются, и он вдыхает. Наступает немедленная реакция: открываются глаза, он ловит ртом воздух и кашляет. Силка аккуратно поворачивает его на бок, нашептывая ему успокаивающие слова. Он переводит на нее взгляд.

В этот момент к ней подходит Йося, чтобы предложить свою помощь.

– Елена Георгиевна на месте? – спрашивает Силка.

Йося с озабоченным выражением на лице протягивает к Силке руку:

– Силка, у тебя все хорошо?

Силка уже забыла о слезах в бельевой, хотя чувствует себя опустошенной.

– Да, Йося. Просто хочу помочь этому человеку.

Йося оглядывается по сторонам:

– Пойду разыщу ее.

Силка рада, что они с Йосей снова сблизились. Долго после исчезновения Натальи Йося была тихой, подавленной и замкнутой. Но постепенно она вошла во вкус, придумывая вместе с Силкой, как проносить еду из санчасти в барак, особенно в зимнее время. Им здорово везло с едой, и по временам Силке приходилось напоминать себе об осторожности. Женщины в основном оставляют после себя только крошки. Но если бы в неподходящее время пришла старшая надзирательница Клавдия Арсеньевна, для Силки и Йоси это могло закончиться карцером или даже хуже. Не говоря уже о Ханне, чьи таблетки перекладываются из кармана в карман, а затем, как думает Силка, зашиваются на ночь, к примеру, в матрас.

Через минуту Йося возвращается с Еленой.

Силка объясняет, что она должна была понаблюдать за пациентом и отметить время его смерти, но ее встревожило то, что врачи не пытались поставить ему диагноз. Обследовав его, она обнаружила у него четкий пульс и нормальные рефлексы. Она дала ему подышать нашатыря, и он пришел в сознание.

Елена внимательно слушает, потом читает единственную запись в карточке.

Стиснув зубы, она вздыхает:

– Ты вмешиваешься не в свое дело, Силка. Глебу Витальевичу это не понравится.

– Но…

– Полагаю, ты все сделала правильно, и я взгляну на пациента. Но не могу гарантировать, что это останется без последствий для тебя. Помнишь, что я говорила? Вы обе можете идти. Пора заканчивать работу. Увидимся завтра.

– У вас не будет неприятностей, да? – спрашивает Силка у Елены.

– Не будет. Постараюсь обставить все так, будто он сам пришел в себя, – говорит она.

Силка опускает взгляд на смущенного мужчину, лежащего на койке.

– Вы поправитесь, Исаак. Я приду завтра.

Силка с Йосей надевают ватники, шарфы и шапки.

* * *

В эту ночь Силка спит плохо. Почему спасение человека оказывается проблемой? Почему в жизни она часто сталкивается со смертью других людей или вынуждена принимать эти смерти? Почему она не в силах этого изменить, сколько бы ни пыталась? Есть ли смысл в ее привязанности к другим людям? К Йосе? К Елене? Они всегда в опасности.

* * *

Когда на следующее утро Силка приходит в санчасть, ее встречают Глеб Витальевич и дюжий блатной бандитского вида.

– Пусть убирается отсюда! – кричит Глеб Витальевич при виде Силки.

Блатной подходит к ней:

– Она назойливая бестолковая зэчка, от которой нет никакого проку. Она больше сгодится на шахте.

Елена и другие медики, не вмешиваясь, наблюдают за этой перепалкой. Силка умоляюще смотрит на Елену. Та качает головой, давая понять, что ничем не может помочь. Йося стоит вплотную у Силки за спиной, поддерживая ее.