Дорога к дому

Зато теперь я понял причину моей неопознанной тоски. Сердечные муки, вот в чем дело! Не находя себе места во дворце, я слонялся по городу, надоедая знакомым. Даже к де Браду в гости сходил. До чего доводит человека тоска по любимой женщине. Правящая верхушка опять заперлась в кабинетах, строя планы сражений. Чтобы не спиться, я переехал к Бучу и с головой погрузился в трактаты по магии, время от времени привлекая Ардагара как консультанта. К нарастающей ностальгии добавилась тоска по дому. В конце концов, обобщив все свои знания и опыт, привлек несколько помощников, и одним прекрасным утром позвал в гости своих парней и Ардагара. Заодно и похвастаться.

На улице заворчал Барс. Уже заканчивая умываться, я повесил полотенце на плечо и вышел на улицу. Было ясно, что зиме скоро конец – по-весеннему яркое солнце весело блестело над макушками деревьев, освещая радостные лица моих друзей и изумленно-ошарашенное – бывшего мага. Догадался-таки, редиска! А я сюрприз хотел сделать. А посмотреть было на что. На крыльце сидел красавец-пес, черный, с рыжими подпалинами, и немигая смотрел на пришедших.

- Это свои! – мягко сказал я ему. Пес завилял хвостом и отошел в сторону.

– Где такого красавца взял? – поздоровавшись, спросил Демос. – И какая-то порода у него странная, раньше такой не видел.

До нас донесся изумительный запах шашлыка. Это я с утра пораньше напряг одного из слуг Буча, и он взялся за готовку. А у короля я выпросил две бутыли первоклассного фильтрованного самогона, чтобы было чем запить нежное, хорошо пропеченное мясо. Но друзьям об этом знать пока необязательно.

- И сколько сил ушло, чтобы его создать? – спросил наконец Ардагар. – Я, помню, со своими долго мучался. Неуправляемые они до ужаса, чуть слабину покажешь – сами напасть могут. В конце концов, я от них избавился, слишком много хлопот.

- Попотеть пришлось, это да, - улыбнулся я. – А в древние книги вложено слишком много поэзии, чтобы еще больше скрыть то, что и так многим недоступно. А я воспринял заклинания практически буквально, и добавил некоторые свои наработки. В своих големов ты вселял духов стихий, а это «уже» бунтарские создания. У меня в комнате остались пентаграммы, можешь посмотреть.

Бывший маг кивнул и заторопился в дом.

- А это что, и правда голем? – спросил Серега, недоверчиво уставившись на пса, который в это время неторопливо чесал задней лапой за ухом.

- Ага. Таксидермист помог. Чучельник, чтобы понятней было. Барс, проводи Ардагара, когда он закончит, на задний двор. А мы пойдем, разомнемся.

Пес тявкнул, поднялся и рысцой потрусил в дом.

- Все равно, не понимаю, чего он тебя так слушается, - плюхнулся рядом Ардагар, когда мы уже подняли по второй. – И вообще: судя по пентаграммам, ты вселил в него дух собаки. Серьезно, или это утка?

- Это собака, - пошутил я. – А если серьезно, там всего намешано, понемногу. Я даже сам не знаю, почему получилось именно так, и получится ли второй раз то же самое. На второй эксперимент желания пока нет, да и этот я провел скорее от нечего делать. Поэтому наливай, и заткнись.

- Да уж, вежливость – не твоя вторая натура, - пробормотал бывший волшебник, и, крякнув, влил в себя содержимое стакана.

- Кстати, - спохватился Серега. – У нас на отдых еще примерно два часа, а потом всем вам следует разойтись по своим частям. Я ведь еще и поэтому пришел. Завтра переходим в наступление!

- Да, за это надо выпить, - покладисто согласился Демос. Мы дружно зазвенели хрусталем… Потом еще позвенели… Потом «очистительная жидкость» закончилась, нас загрузили в кареты и развезли по домам. А вечером я отбыл по месту службы.

Утро следующего дня встретило нас яркими лучами солнца. Довольный Барс высокомерно гарцевал возле коня, свысока поглядывая на прохожих. Ну ни за что не скажешь, что это голем, магическое создание, настолько естественно он себя вел. Проезжавшие мимо рыцари с завистью смотрели на пса, только подчиненные мне маги изумленно уставились на собаку, явно не веря своим глазам, но не решаясь спросить то, что их интересовало.

Моего юного телохранителя Муху король волевым решением оставил у себя. Я его понимал – усиливая армию отрядом своих личных телохранителей, где люди годами притирались друг к другу, он желал иметь хотя бы одного независимого защитника, а подготовка парня была на достаточном уровне. Не выше звезд, видал я и покруче, но все же – все же. И только молчаливой обидой показывал Муха свое отношение к повороту в его судьбе. Парень хотел на передовую, рвать и крушить, но перечить приказу не осмелился.

Противник оказался в курсе наших телодвижений, и имперское войско гудело, как растревоженный улей. Наши стояли молча, только сталь сверкала на солнце. Нападать никто не спешил, ведь это означало покинуть надежно укрепленные участки, выйти в чисто поле и напасть на врага, в свою очередь находящегося на подготовленном для обороны рубеже. Наконец от вражеского войска отделился всадник с белым полотном над головой и поскакал прямо на нас.