Дорога к дому

– Конечно нет! – пролаяла Гизмо. – Просто если бы мы сами это увидели, то у нас была бы ещё одна история, которой мы поделились бы со всеми…

– Главное же детали, – завилял хвостом Крепыш.

Макс, затаив дыхание, следил за Тиффани, а та почесала подбородок и важно кивнула:

– Верно, верно.

– Сделай это, Серебряная Бандитка! – взвыл Крепыш.

– Ладно! – Енотиха поднялась на лапы. – Но только если вы трое обещаете рассказать всем о моих достоинствах.

– Обещаем, – поспешно согласилась Гизмо.

– Определённо, – подтвердил Крепыш.

– А ты? – Тиффани указала пальцем на Макса. – Ты что-то подозрительно тихий…

– Это оттого, – вильнул хвостом лабрадор, – что я так поражён твоими талантами, Серебряная Бандитка. Я буду с гордостью рассказывать о твоих удивительных способностях каждому встречному.

– Превосходно! – пропищала енотиха. – А теперь смотрите, как работает искусная воровка! И восхищайтесь.

Тиффани с разбегу перескочила с крыши в открытое окно второго этажа главного здания музея. Она легко приземлилась на подоконник и оглянулась – проверила, следят ли за ней собаки, – а потом прыгнула в музейный полумрак. Двое щенков и кошечка радостно заверещали.

– Вы все придаёте этому слишком большое значение, – произнесла Полосатик и направилась к стеклянным дверям.

– Да, – согласился Крепыш, – иногда приходится умасливать кого-то, когда на самом деле ты с удовольствием загнал бы его на дерево. Обычно заговаривать зубы – это моя работа, но, похоже, наша подруга Гизмо переняла у меня некоторые приёмы.

Терьерша любовно лизнула Крепыша:

– Я учусь у настоящего мастера!

Три собаки и скунсиха в ожидании уселись перед двойными стеклянными дверями; щенки и кошечка расположились позади них. За пыльными стёклами они видели интерьер музея – металлические скамьи с деревянными сиденьями, витрины и стойку кассира с выставленными на продажу открытками.

А вот Тиффани видно не было.

Зато её было слышно.

Звук цокающих по деревянному полу коготков эхом разносился по музею, потом раздался глухой стук, за ним – визг и серия громких ударов.

– Кто поставил здесь эти коробки? – послышался изнутри голос Тиффани.

– Чем она там занимается? – оскалился Крепыш.

– Тиффани есть Тиффани, – вздохнула Полосатик.

Маленький Руфус куснул скунсиху за бок.

– Она сейчас – Серебряная Бандитка! – возмутился он.

Гизмо прижалась мордочкой к двери. Ничего не увидев, она отступила назад, оставив на стекле влажное пятно и перистый завиток на слое пыли в том месте, куда тыкался мохнатый нос.

– Кто-нибудь видит её? – Гизмо вильнула хвостом, глядя на малышей. – Вот ты, например. У тебя должно быть острое зрение.

За стенами громко застонала водопроводная труба, и Макс сумел разглядеть тень Тиффани – енотиха приземлилась на питьевой фонтанчик: одной лапой – на рычаг крана, а остальными – в чашу, отчего брызги полетели ей прямо в морду.

– Вон там! – мяукнула кошечка. – Я её вижу!

Макс поднял лапу и дважды шлёпнул ею по двери. Тень, которой была Тиффани, от неожиданности вздрогнула и резко повернула голову.

– Ты можешь открыть дверь, Серебряная Бандитка? – поинтересовался Макс.

Тиффани помахала ему лапкой и вернулась к прерванному занятию – питью из фонтанчика.

Макс повернулся к Полосатику:

– Она там такой шум подняла. Почему Пятнистый не злится на неё?

– Наверное, он уснул, – предположила скунсиха. – Он теперь только этим и занимается – приходит в музей и спит. Думаю, так он избавляется от мыслей о Горошке и своей пропавшей человеческой семье.

– Смотри! – Гизмо толкнула Крепыша. – Она снова двигается.

Семь животных уставились на мутные стеклянные двери и наблюдали, как маленькая тень Тиффани приближается к металлической трубе, поднимавшейся вверх вдоль передней стены здания. Найдя за что ухватиться, енотиха начала карабкаться к тому месту, где труба соединялась с большим жёлтым ящиком, на котором горели разноцветные лампочки, а также имелось несколько рычагов и кнопок.

– Что она делает? – удивился Макс.

– Понятия не имею, – махнула пушистым хвостом Полосатик.

Тиффани перепрыгнула на ящик, когти звонко клацнули по металлу. Потом обнюхала стопку каких-то квадратных штук, похоже сделанных из ткани. Встав на цыпочки, она потянулась вверх и схватила в лапку самую верхнюю, а остальные посыпались вниз.

– Ого! – воскликнула Тиффани и замахала в воздухе лапками, как вертушка на палочке. Не сумев удержать равновесие, енотиха с визгом полетела вслед за рухнувшей тряпичной стопкой.

Стопка тряпок приземлилась на кучу составленных друг на друга красных с золотом коробок, в которых хранились модели вагонов. Они повалились на пол, погребая под собой Тиффани. Раздался оглушительный, похожий на пушечный залп грохот; эхо подхватило его и разнесло по всему зданию.

Над местом падения Тиффани поднялось облако пыли.

– Она упала! – воскликнула Регина.

Гизмо с беспокойством взглянула на Макса:

– Как думаешь, с ней всё в порядке?