Дорога к гибели

Она покачала головой, пристально глядя на него. — Вы впустую потратили три дня, — сказала она.

Он встрепенулся, как когда-то раньше. — Разве?

— Давай договоримся об одном, Энди, — попросила она. — Когда у тебя есть проблема, ты проговариваешь ее со мной. В основном, конечно, я смогу тебе только посочувствовать, но это тоже неплохо.

— Очень даже неплохо, — согласился он.

— Но на этот раз, — улыбнулась она, — я почти уверена, что смогу решить вашу проблему.

— Да ладно тебе, Анна Мари, — фыркнул он. — Сделаешь парочку свидетельств о рождении на своем компьютере? Нужно, чтобы это еще и сработало.

— Я про это и говорю. Энди, знаешь, когда я была ребенком, мой отец работал конгрессменом, в Конгрессе, в великом штате Канзас.

— Да, я в курсе.

— Так вот, большую часть этого времени, — сказала она, — и когда я училась в колледже, и даже после, он был в комиссии Конгресса по разведке, и работал с ФБР и ЦРУ и всеми теми, кто работает в этой сфере. Агенты, в общем.

— Шпионы.

— Они называют себя агентами, — поправила она.

— Правда? Энди почесал ухо. — Они сами это придумали?

— Они просто так себя называют.

— Ладно. Кивнув, он повторил за ней:

— Разведка, говоришь. Какая разведка?

— Все эти новости, — пояснила она, — со всего света, все это разведка, как говорится, исходные данные. Разведка — это когда ты выбираешь тех, кто согласился с тем, что ты хотел сделать.

— Хорошо, — пожал плечами Энди. — Звучит неплохо.

— И мой отец, — продолжила Анна Мари, — познакомился с парнем по имени Джим Грин, специалист по замене идентичности.

— Джим Грин.

— Он говорил, что назвал себя так, потому что такое имя проще всего на свете забыть.

— Это его ненастоящее имя? А какое было настоящее?

— Никто не знает. Энди, работа Джима Грина заключалась в сопоставлении новой личности и агента, пакеты идентификации настолько реальны, настолько безопасны, что они могли спокойно ездить в другие страны, их могли арестовывать, их могли судить, они могли делать что угодно, и их личность проходила все испытания.

— Это очень хорошо, — согласился Энди.

Анна Мари добавила:

— Это гораздо лучше, чем программа защиты свидетелей. Эти агенты на пенсии прошли обвинения в убийстве, религиозно-юридические обвинения, смертные приговоры, они до сих пор прекрасно живут с новыми личностями, которые получили от Джима Грина, они в безопасности навсегда, и умрут в своих собственных кроватях лет в сто.

— От чего?

— От старости. Суть в том, что он может дать вам именно то, что вам с Джоном нужно.

Энди сомневался:

— А зачем ему это?

— Я знаю его уже много лет, — сказала она. — Он и мои родители были соседями в Вашингтоне. Сейчас он на пенсии, но уверена, я смогу его найти.

— И ты думаешь, что он это сделает для тебя.

— О, конечно. Она рассмеялась:

— Я всегда ему нравилась. Он качал мне на руках.

— Когда ты была маленькой.

— Ой, и когда мне было семнадцать, и восемнадцать, — лукаво сказала она. Поднявшись, она добавила:

— Я сделаю пару звонков.

12

— Бенсон, — сказал Джим Грин. — Бартон. Бингэм.

— В фамилии Бингхэм семь букв, — подметил Чирачкович.

— Без буквы «х».

Чирачкович удивился:

— А так можно?

— Можно все, что мы захотим, — ответил Джим Грин, — лишь бы было шесть букв и начиналось с «Б». Бургер. Бэйли. Боланд.

Комната, в которой сидели Джим Грин и Антон Чирачкович, практически колено к колену, была маленькой, квадратной, без окон, освещаемая клавиатурами и экранами практически со всех поверхностей. Джим Грин, долговязый мужчина неопределенного возраста, с чертами, которые расплывались, как только на него посмотришь — обычный нос, скучные глаза, стандартные брови, тонкие, но не слишком, губы, вообще незаметный подбородок, какой-то непонятный коврик на голове, который имитировал некое подобие лысеющей шевелюры, где-то коричневые волосы, где-то седые, поэтому на коврик это было не очень похоже; ну кто выйдет на улицу с такой прической? Он сидел на складном металлическом стуле, ноги на носочках, чтобы дотянутся до ноутбука, тусклый свет от которого тонул в складках его лица.

Напротив него сидел в старом неоднократно починенном кресле Антон Чирачкович, крупный, лет шестидесяти, с огромными бровями, большими жировыми складками на шее, одет он был в слишком тесный для него костюм, белую рубашку и темный узкий галстук. Одним словом, он выглядел именно так, как и должен был: бывший хулиган и мошенник, который много лет варился в коррумпированном правительстве где-то на востоке Урала, пока его время не закончилось. А теперь за ним устроили погоню, словно за бездомной собакой.

Точнее быть, не совсем прямо сейчас. Не в этой безопасной комнате, где-то в бездне загородного дома Джима Грина чуть за пределами Дэнбери, штат Коннектикут, при чем настолько в бездне, что даже не в пределах дома, а где-то в глубине холма за ним, в который можно попасть только через проход, сделанный из меди и свинца, чтобы даже радиоволны сюда не проникали.