Дорога к людям

...Посвятив меня вкратце еще в штабе флота в существо предстоявших операций, Иван Степанович рекомендовал прочесть книги о морских сражениях на Балтике в 1914—1917 годах и в годы становления Вооруженных Сил РСФСР. Драматическое, длительное сражение в проливе Моонзунд, где в августе 1915 года 17 линкоров, 12 крейсеров, 65 эсминцев и 14 вспомогательных судов кайзеровского германского флота пытались прорваться через пролив в Рижский залив, угрожая Риге и Петрограду. Один германский отряд в составе девяноста одного судна разной мощности прорвался, но после боя с русским линкором «Слава» 19—20 августа вынужден был отстояться на якоре и уйти. В течение двух лет после этого сражения немцы не пытались проникнуть в Рижский залив. Правда, русский флот имел в тех боях серьезнейшие потери.

— На примере Балтийского флота вы сможете убедиться — наш Красный Флот, храня опыт и традиции флотоводцев русских, начиная с беспримерного адмирала Ушакова, адмиралов Нахимова, Корнилова, Истомина, не дал англичанам овладеть ключом к Петрограду, тем самым Кронштадтом, где мы с вами сейчас беседуем. Конечно же маневры, несмотря на их размах и максимальную приближенность к условиям боя действительного, дадут вам далеко не полное представление о мощи, возможностях и тактике Морских Сил нашей страны.

С этим напутствием адмирала Исакова (адмиральские звания впервые были введены в России Петром I, в нашем флоте — в мае 1940 года) я и ждал рискованного рейда Святова (тоже будущего адмирала) к финскому берегу.

Какой там сон! Эсминец Святова отдал швартовы ночью. Затемно миновал несколько островов и сбавил ход у южного берега Финляндии. Командиры видели в бинокли что-то на берегу, вскоре и я сквозь дымку тумана различил острый шпиль колокольни, часть высоких зданий и какие-то строения в правой стороне городка, вероятно, склады. Странно! Вооруженный конфликт, а Святов командует:

— Полный вперед — зюйд-норд!

Еще ближе к берегу. Еще и еще.

— Право на борт! Держать курс траверзом к берегу.

То есть борт эсминца будет перпендикулярен линии берега.

Странно! Неужели финны оставили без орудийного прикрытия свой город, столь близкий к Кронштадту? Нет, разумеется. Отчего же Святов ведет эсминец под неминуемый удар орудий неприятеля? Видимо, Иван Степанович не напрасно обещал: где Святов, там — горячо! Да, горячо, но совершенно непонятно. Эсминец крейсирует все ближе и ближе к земле Финляндии. Тишина. Но вот, кажется, нечто «горячее». На десятом-одиннадцатом витке миноносца вдоль берега, видим, — оранжевая вспышка правее города... Знаю, у многих представление, будто после выстрела снаряд мгновенно разрывается где-то поблизости. Тут и позже на фронте убедился: преодолевая толщу воздуха, шелестящий снаряд разрывается спустя несколько долгих, мучительных секунд.

— Из тяжелых бьет!

Недолет. Фонтан балтийской воды вздымается в десятках метров от нас. Вторая вспышка. Ждем. Перелет. Теперь последует то, что артиллеристы называют «вилкой». Внеся поправки, враг направит третий удар прямо в нас.

— Полный вперед! — командует на мостике Святов.

— Впереди — минное поле! — докладывает взволнованный неожиданностью матрос, наблюдающий за морем с мачты.

Снаряд уже летит. Впереди — гибель! У Святова доли секунды на решение.

— Полный вперед! — упрямо повторяет он. Что же это? Самоубийство? Эсминец рывком вперед, а снаряд разрывается за нашей кормой. Не выдерживаю, кидаюсь поднять осколок, отдергиваю руку — раскален! Святов решил, видимо: тяжелый снаряд либо часть палубы пробьет, достанет до машинного отделения, то ли выроет часть борта диаметром метров в пять, тогда — на дно! Минное же поле не сплошное, есть надежда проскочить между минами. Так и вышло. Улыбаясь, Святов приказал взять курс на Кронштадт. Что же это за операция? В нас били, мы не отвечали. Едва не оказались на дне. А результат?

— Не догадываетесь? — спросил меня Иван Степанович уже в Кронштадте. Я догадывался, но не до конца. — Свои хорошо укрепленные позиции там, где вы были утром, Маннергейм держал в строжайшей тайне, не поддаваясь ни на какие уловки. Там у них дальнобойные крепостные орудия, вероятнее всего германские, так что, собственно говоря, вы наблюдали «бой» с гитлеровцами в большей степени, нежели с финнами. Так вот, мы приказали Святову, не открывая огня, самым нахальным образом максимально приблизиться к берегу и курсировать там, пока даже упрямые финны не выдержат и не откроют огонь из орудий главного калибра. А Маннергейм скрывал ту прибрежную крепость до самого критического момента в вооруженном конфликте.

— А наши разведчики-картографы по трем «вырванным» у противника вспышкам успели нанести расположение их батарей! Понял теперь.

— Как вам понравился Святов?

— Ну-у!..