Дорога к Мертвой горе – 2, или По следам группы Дятлова

Вот и нашлась куртка Слободина с деньгами в кармане. А из показаний Лебедева ясно, как установили ее принадлежность: купюры вещь анонимная, но там лежал в кармане подписанный блокнот — походный дневник Слободина. Этот дневник редко упоминают исследователи дятловской трагедии, и следствие он не заинтересовал. Делая записи, Рустем не переусердствовал: краткий словарик мансийских слов да незаконченный текст песни в жанре «городской романс», — вот и всё, что нашлось в его дневнике.

Но деньги, деньги-то из штормовки Слободина где? — спросят нетерпеливые читатели.

Где, где… Улетучились! Вместе со спиртом, но от того хотя бы аромат во фляге сохранился, и его унюхал чуткий нос прокурора Темпалова. А от денег даже запаха не осталось.

* * *

Критики версии о нищете Тибо могут радостно ухватиться за истории о пропавших деньгах Слободина и Колеватова. Дескать, и с деньгами Николая могла случиться такая же история.

Нет, аналогии между Тибо-Бриньолем и двумя его товарищами в финансовом вопросе никак не уместны. 800 пропавших рублей Слободина и 300 рублей Колеватова не с потолка взяты и не из пальца высосаны, о них имеются вполне конкретные упоминания в документах. О какой-либо приличной сумме, принадлежавшей Тибо, нигде ни слова нет. Лишь в одном документе УД ему приписаны (скорее всего, ошибочно) 8 рублей, — очевидно, найденные в снегу у кедра. Более чем вероятно, что те деньги выпали из одежды, снятой и срезанной с мертвецов, и владельцем их был Кривонищенко — деньги Дорошенко в сумме 20 рублей лежали наверху, в его штормовке. Но даже если эти две купюры уронил в снег Коля Тибо, то сумма слишком мизерная, не заслуживающая внимания.

Надо отметить, что с мелкими суммами, фигурирующими в деле, полный ажур и порядок. 35 рублей, найденные у Люды Дубининой, возвращены ее матери. А к родителям Зины Колмогоровой Иванов вообще проявил неслыханную щедрость: у Зины было найдено пять рублей, но прокурор не поскупился и отдал родителям целых шесть, и даже не взял с них расписки. Родне Дорошенко, правда, не достались найденные в его одежде 20 рублей, но родственники и не обращались в прокуратуру за деньгами: жили они далеко, проезд в Свердловск обошелся бы дороже.

А вот Дятлов в походе имел с собой очень приличную сумму: 1675 рублей. Эти деньги лежали в двух местах: 700 рублей в герметичной жестяной банке с фотопленками и рулоном кинопленки, а где хранились остальные 975 р., в точности не известно. По крайней мере прокурора Иванова этот вопрос заинтересовал, и он сделал пометку в листе 42 2-го тома УД: «975 рубл. — в чем?»

Возможно, эта часть денег лежала в полевой сумке Дятлова, — в рукописном списке находок, составленном Темпаловым и Масленниковым, 975 рублей упомянуты рядом с документами, хранившимися там: паспорт Дятлова, письмо на его имя, маршрутные книжки и т. д. Но это не точно.

Илл. 40. Лист из рукописного приложения к «Протоколу обнаружения места стоянки туристов». Упоминаются деньги: и 975, и 700 рублей, но где конкретно обнаружена первая сумма, не указано.

1675 рублей — достаточно много по меркам и ценам 1959 года. Зарплата чиновника высокого полета, прокурор Иванов получал в полтора раза меньше. По умолчанию посчитали, что столько денег на личные нужды Дятлову ни к чему, что это общая казна группы, — и вокруг денег немедленно началось нездоровое оживление.

Первым, еще в Ивделе, на них положил глаз Лев Гордо, начальник спортклуба УПИ.

Ты отдай мне, пожалуй, вон те семьсот рублей, Лев Никитич, обратился он к прокурору. Тот удивился: с хрена ли, Лев Семёныч? Однако Гордо не отставал: это, дескать, деньги нашего профкома, именно он финансировал поход. Иванов в ответ пообещал, что профкому и вернёт. Позже. Когда следствие закончится. А пока это не просто деньги, а вещдоки.

Мы помним на примере дятловских фотопленок, как трепетно относился прокурор Иванов к вещдокам. Не любил их выпускать из рук и отдавать кому-то.

Формально Гордо был прав, профком действительно спонсировал поход, хоть и не слишком щедро: выделил по 100 рублей на человека, но лишь на тех, кто продолжал учиться в УПИ — таких среди погибших дятловцев было пятеро, плюс Юдин, сошедший с маршрута, плюс Биенко, в последний момент раздумавший идти с Дятловым (по официальной версии его не отпустила кафедра). Если сложить и перемножить, как раз получается 700 рублей, так уж совпало.

И Гордо гнул своё: деньги, мол, нужны ему сейчас, для организации поисков. У него, мол, в горах тридцать с гаком человек, их надо кормить-поить, а пока из Свердловска финансирование придет, поисковики прикончат дятловские запасы и начнут голодать.

Закончилась схватка двух Львов тем, что Иванов резонам внял — повздыхал и отдал деньги, обязав предоставить документы об их целевом использовании. Позднее, увидев, что хитрый Гордо 700 рублей взял, но никак в снабжении лагеря поисковиков не участвует, прокурор отобрал всю сумму обратно, а еще позднее сам внес её в кассу профкома УПИ — в уголовное дело подшит корешок приходного ордера с круглой профкомовской печатью.