Дорога к небу

Близость обнажённого женского тела, пригревающее солнышко и разгулявшиеся в голове фантазии заставили Глеба тоже перевернуться на живот, правда, не с целью демонстрации ягодиц, а в связи с потерей контроля над одним, плохо поддающимся внушению, органом. Специально отвернув голову в сторону, он ждал, когда планер его настроения приземлится и, успокоившись, выключит двигатель. Но, как назло, чем больше он уговаривал себя успокоиться, тем более твёрдый характер проявлял непослушный орган.

– Нет, – сказал он, улыбаясь и снова поворачивая голову в сторону блондинки, – это какое-то безобразие, чего встрепенулся-то?

– Это вы мне? – Неожиданно услышал мужчина её голос, отчётливо понимая, что произнёс эти слова вслух.

– Что? – решил он не расслышать и выиграть немного времени.

– Вы что-то сказали! – Девушка привстала на локти и даже подалась немного в его сторону, тем самым открывая свою миниатюрную грудь и маленькие, не знавшие детских губ, соски.

– Как вас зовут? – сказал Глеб, поправляя очки, в надежде, что через их тёмные фильтры она не сразу определит, куда направлен его взгляд.

– Настя! Но вы сказали о каком-то безобразии? – Девушка ещё больше приподнялась и, прикрывая правой рукой одну грудь, удивительно кокетливо преподнесла красоту другой.

«Опять Настя!» – произнёс он про себя, а вслух выпалил:

– Извините меня! Это я разговаривал со своими мыслями, и вот одна фраза нечаянно выпрыгнула наружу.

– A-а! Я, было, подумала, вы осуждаете меня за лёгкий то-плес.

– Да ну, что вы! На этом пляже считается нормой, если девушки загорают в одних трусиках. А в вашем случае это очень красиво.

– Ой, как хорошо! А я лежу и мучаюсь – можно тут без верха загорать или нельзя? – произнося это, Настя смело перевернулась на спину, показав всему пляжу достоинства своего тела.

– Я вам представилась, а как вас зовут? – Девушка, потянувшись, немного выгнула спину и закрыла глаза.

– Глеб Михайлович, – продолжая оставаться на животе, но уже чувствуя, что ветряный порыв прошёл, ответил он.

– Дистанцию устанавливаете или подчёркиваете разницу в возрасте?

Неожиданно Глеб услышал, как звуком и лёгкой вибрацией телефон уведомил его о поступившем сообщении. Оставляя вопрос Насти без ответа, он надел очки и открыл свой мобильный.

Акико сообщала, что билет до Вены куплен на шесть вечера, а такси вызвано на три. Перекинув взгляд на текущее время, он понял, что его загоранию и купанию пришёл конец.

– Пора! – произнёс он, поднимаясь. – Через час улетаю.

– Жаль, – произнесла Настя с нескрываемой досадой в голосе, – могли бы хорошо провести время. Киприоты мне не нравятся, цепляются, как подростки, а ты сразу видно – мужчина солидный, обеспеченный.

– Извини, не судьба! И потом, в моей жизни уже была Настя, и она тоже хотела только одного – хорошо проводить время. – Глеб взял в руку собранную сумку и, не прощаясь, пошёл к машине. Параллель между его Настей и этой искательницей спонсоров болезненно пробежала по нервам, снова напомнив о его наивности в понимании молодых женщин.

Дорогой до дома он молчал, выключив музыку. Почему-то ничего не хотелось, предстоящий полёт стал в тягость, а все планы и мысли утонули в одном единственном желании – напиться.

Дома, собирая чемодан, он поглядывал на холодильник, даже дважды подходил и открывал дверь, проверял наличие в нём водки, но всё-таки сдерживал себя, и тем самым ещё хуже раскачивал настроение.

Самолёт, аэропорты, такси и лица прошли перед ним, не оставляя следа и, лишь только когда, добравшись до бара в номере отеля, он открыл бутылку виски, сразу почувствовал, как первый глоток начал тормозить его, громыхающий стонами прошлого, состав раскисших мыслей.

Засыпая, он посмотрел на потолок. Блики города играли отражением реклам и проезжающих машин. Глеб закрыл глаза и почувствовал, как долго он сегодня, ехал, летел и шёл…

Утро началось замечательно. Во-первых, Акико прислала ему на телефон пожелания хорошего дня, а, во-вторых, печали и тяжёлые воспоминания растаяли, словно их никогда и не было.

Отель SACHER, в котором он остановился, парадным крыльцом выходил прямо на Венскую государственную оперу и пешеходную дорожку, где на одиннадцать часов ему была назначена встреча с Мариной. Поэтому Глеб, привычно пропуская завтрак и очень красивый и богатый шведский стол, выпив только чашку кофе, вышел на Фильхармоникерштрассе и, завернув за угол, пошёл в сторону Собора святого Стефана. Несмотря на раннее время, разноязычные туристы с вечной улыбкой радости на лице хаотично шли в разных направлениях, фотографируясь у всего, что хотя бы издалека напоминало древность или выглядело исторически ценно.

Выйдя на площадь перед Собором, Глеб увидел ярко одетую молодёжь, разъезжающую на странных электрических самокатах с цветами и проспектами в руках.