Дорога к победе

В книге я сознательно не показал руководящей роли командного состава фронта, по инициативе которых строилась дорога, работников обкома и райкома партии, работавших по организации населения на строительство дороги и восстановление разрушенного хозяйства области, и, в частности, нашего района. Я стремился (насколько мне это удалось будете вы судить, дорогой читатель) показать тяжелейший труд и жизнь простого народа, такими, какими они были в то время, я сам этому был свидетелем.

Они героически трудились на колхозных полях, а потребовалось – полуголодные, при тридцатиградусной жаре стойко выдержали экзамен на выносливость при строительстве железной дороги и досрочно закончили фронт работ, на отведенном им участке.

Было стремление быстрее покончить с ненавистным врагом, был молодой задор…

А теперь:

…Все вы в зиму вошли, тепла не

дождаться

Тонкой нитью шьется последний

узор,

А ведь было семнадцать и можно

влюбляться,

Ждать сватов, пить вино и нести

всякий вздор…

Книг о войне много. Но роман И. Мозгового подкупает в первую очередь темой строительства железной дороги «Старый Оскол - Сараевка», судьбой молодых девушек, которые познают нелегкий труд прифронтовой полосы, помогая фронту из последних сил.

В романе много ярких страниц, которые говорят, что автор очень хорошо знает то, о чем пишет.

Так же проглядывается незаурядный талант прозаика, который на базе реальных событий может делать то, о чем говорил А. С. Пушкин: «Над вымыслом слезами обольюсь».

Не буду приводить в рецензии строк автора только по той причине, что роман содержит 400 страниц убористого текста, написанного достаточно ровно и грамотно.

С уверенностью предлагаю роман Ивана Мозгового «Дорога к Победе» к изданию.

Член союза писателей России

А.В. Машкара

1

Подходил к концу теплый весенний день. Солнце скрылось за горизонтом, и лучи его веером подсвечивали западный небосклон, бросая блеклый свет на поля, которые только что проснулись от зимних холодов и стали покрываться молодой зеленой травкой.

Дорога петляла по краю пойменного луга то спускаясь в неглубокий овраг, то поднимаясь на пригорок. По дороге шла Дуся Кущеева. Она спешила. Ее русые волосы выбились из-под светлой косынки, липли к вспотевшему лбу. На ней было простое ситцевое платье. На ногах парусиновые тапочки на резиновой подошве, покрытые дорожной пылью.

Словно в ожидании наступающей ночи все притихло вокруг. Даже из села, что раскинулось в километре от дороге, за поймой, не было слышно обычного деревенского шума.

Вдруг над головой Дуси с шумом просвистела крыльями стая диких уток, направляясь на ночлег к речке, и снова сомкнулась тишина.

Дуся от неожиданности вздрогнула и ускорила шаг.

- Ух, проклятые! – незлобливо выругалась она вслед улетевшим птицам. Как напугали.

Из-за очередного пригорка показались белые избы, аккуратно крытые соломой и несмотря на то, что быстро сгущались сумерки избы были видны издалека.

Завидев село, Дуся так обрадовалась, как будто она не была здесь целый год. Даже прослезилась.

«Что со мной?» - думала она, вытирая повлажневшие глаза.

Дуся вошла в село. В редких избах горел свет – керосина не было.

«В первый год войны с керосином тоже были перебои, но люди, как могли, запасались, а при немцах торговля прекратилась, а старые запасы видать, иссякли», - думала Дуся.

Она подошла к своему дому и присела на скамеечку у забора. Скамеечка была ее любимым местом. Когда ее отец смастерил она не помнит, но что отец – она знала хорошо. Он у нее был мастеровым мужиком, а последние годы, до самого последнего дня, как уйти на фронт, работал в МТС трактористом. Любил он ее и она отвечала ему тем же. Где он сейчас? Жив ли? Вот эта неизвестность и мучила ее.

Еще будучи девчонкой, а затем подростком она вечерами, после домашних работ, часто с подружками, такими же как она, сидели на скамеечке и говорили, говорили разную чепуху.

С годами становились все взрослее и разговоры повели более серьезные. А скамеечка, как стояла так и стоит. Видать из крепкого дерева сделана. И Дуся, как бы убедиться, провела по скамейке рукой. Она оказалась гладкой, отполированной людскими телами за много лет.

Как хорошо было… И вдруг проклятая война… Все разрушила: мечты, людские судьбы, а сколько горя принесла в дома, семьи и сколько еще принесет. «Если бы нее война многие мои подружки замуж повыходили бы, а может и я себе суженого нашла».

«Эх, Леша, Леша, где ты теперь..? Знаешь ли ты, что я сижу на скамеечке, на той самой и думаю о тебе. Молю Бога (хотя и комсомолка, за что дрожала ежедневно при оккупантах), чтобы ты вернулся живым и невредимым до своей Дуси».

Хочется много-много высказать, а лучше бы в письме написать, чем переполнено ее сердце: и о том, как истосковалась по нем, и как часто видит его во сне, и о том, как она его будет ждать до бесконечности.

Но ничего она этого ему не напишет, потому что у нее нет его адреса.

Так и останутся ее сердечные признания при ней.