Дорога к Потаенному озеру

Гарик почувствовал горячие слезы на своих щеках и волну безграничного счастья, нахлынувшего и мгновенно затопившего его всего без остатка. Испытал благоговейный трепет перед высшими существами, воскресившими его ребенка. И вдруг испугался: подумал, что все это ему снится, а на самом деле он все еще сидит у подножия сосны с холодным и твердым рюкзаком на коленях. Вдруг проснется сейчас и вновь скорчится от невыносимой душевной боли? Как проверить, явь это или бред его измученного мозга?

– Она вернулась, – сказали ему его мыслями.

– Вы совершили чудо! – воскликнул Гарик, дотрагиваясь до руки Зои. Почувствовал тепло и легкое покалывание на кончиках пальцев, словно кожа ребенка была наэлектризована.

– Чудо совершила твоя дочь, – прозвучало в его голове. – Она вернула тебя оттуда, откуда тебе не суждено было вернуться.

– Не понимаю… Что это значит? – Гарик пытался осмыслить услышанное. – Откуда вернула?

– Береги свою душу. Она на краю пропасти. – Беззвучный ответ ничего не объяснил, лишь добавил вопросов. Но Гарик уже понял, что задавать их бессмысленно. И сейчас ему было не до этого. Охваченный бурной радостью, он склонился над дочерью, трепеща от осознания произошедшего. Зоя воскресла! Она жива! Лежит и смотрит на него своими огромными умными глазами, едва заметно улыбаясь. Разве может быть у ребенка, которому еще и двух лет не исполнилось, такой осмысленный глубокий взгляд? Но вот она моргнула, лицо её расплылось в широкой улыбке.

– Папа! Мама де?

«Спрашивает, где мама!» – понял Гарик и вдруг рассмеялся. Счастливый смех вырвался из горла, сотрясая тело. Он смеялся долго, не в силах перестать, и чувствовал слезы, скатывающиеся по щекам и капающие с подбородка. Дрожащими руками он попытался поднять Зою, но та вдруг, вцепившись в него маленькими пальчиками, решительно встала сама и обняла его за шею.

– Не плачь. – И поцеловала его в колючую щеку. Потом снова настойчиво спросила: – Мама де? Хочу к маме!

– Мама дома, крошка моя, – ответил он, гладя ее вьющиеся волосы. Вдруг вспомнил о существах. Огляделся. Рядом никого не было. Пустынный берег перед ним тонул во тьме. Ни одной светящейся фигуры. Позади шумела вода, вращаясь вокруг горообразного розового камня причудливой многогранной формы, отчего по всей поверхности сияющего озера шли частые высокие волны. Зоя потянула его за руку, делая шаг к водоему. Она давно уже умела ходить. Гарик вспомнил ее первые неуклюжие шаги. Ей тогда было всего одиннадцать месяцев. С тех пор она научилась даже бегать.

Он встал, повинуясь ее настойчивости.

– Куда ты меня ведешь? – спросил удивленно.

– К маме! – крикнула она требовательно и шагнула в воду.

Ему стало страшно. Почему он не спросил у существ, как выбраться обратно? Попадать в подводный круговорот не хотелось, ведь Зоя ожила, а вдруг с ней снова что-нибудь плохое случится? Колючие мысли распирали голову, но дочь тянула его все дальше, и он послушно шел следом, надеясь на очередное чудо. Ведь в последнее время жизнь так щедра на чудеса!

Когда Зоя погрузилась в озерную воду с головой, он нырнул следом, и тут же мощный поток подхватил их и понес, вращая, погружая и подбрасывая, как и в прошлый раз. Гарик обхватил ребенка обеими руками и прижал к себе, боясь потерять. Он молил всех богов вселенной о милосердии. Пережить второй раз гибель Зои – слишком жестокая пытка. Если уж погибать, то только вместе. Его страхи прервало забытье, накрывшее после сильного удара затылком обо что-то твердое.

Сознание возвращалось постепенно. Слух уловил птичье щебетанье, стрекот кузнечиков, глухой стук копыт. Влажная кожа ощутила ласковое дуновение теплого ветерка. Обоняние уловило запахи природы – сладкий аромат цветов, горьковатый травяной, терпкий и густой дух разгоряченных лошадиных тел. Гарик открыл глаза. Майское солнце разлилось в синем небе расплавленным золотом. Осторожно приподнялся, готовясь к приступу боли, но ничего не болело.

Прямо перед ним в высокой зеленой траве сидела Зоя и рвала одуванчики, складывая перед собой в кучку. Судя по размерам кучки, она рвала их уже давно. Ее золотистые кудряшки высохли и трепетали на ветру. Вид у девочки был серьезный и сосредоточенный. На её румяном личике не было ни малейшего намека на болезнь. На груди ее, на тонком кожаном шнурке, висел круглый плоский серый камень, совсем не похожий на тот, который странное светящееся существо повесило ей на шею. Обычный камень, не излучающий света. На поверхности его в центре была выгравирована многогранная симметричная геометрическая фигура, похожая на цветок с восемью лепестками.

Вокруг простирался зеленый луг в желтых пятнах одуванчиков. Справа играючи скакало с десяток грациозных гнедых лошадок, а за ними, вдалеке, извивалось русло реки Тары, отливающее на солнце медным блеском.

– Папа! – Зоя заметила, что Гарик очнулся, и позвала его: – Хотю кусить. Де мама?

– Кушать? – переспросил он, вновь чувствуя радость и страх того, что все, что он сейчас видит, нереально.