Дорога к счастью

— Испытывая ревность к более удачливому сопернику, вы помешали оплате кровного договора, а это, как вы знаете, недопустимо. Подозреваю, что лэр Эйш, увидев такое вопиющее безобразие, попытался вас остановить, и вы вместо того, чтобы угомониться и отступить, убили отца на глазах своей жены и детей.

— Я уже говорил, что Эйш — мерзавец, каких свет не видывал!

— А вот лэра Эйш-старшая утверждает, что вы и ранее угрожали её мужу. Более того, у неё полный дом свидетелей.

— Вы не допускаете мысли о том, что лэр Эйш мог угрожать мне, а я пытался защищаться?

— У вас есть свидетели, что вы пришли в дом тестя требовать справедливости?

— Нет.

— Генерал, вы — неординарный человек, и я допускаю, что всё было так, как вы говорите, но у вас нет ни одного защитника.

— Поговорите с моей женой.

— Лэрой Талейтой? — усмехнулся дознаватель. — Поначалу мы не хотели её беспокоить, так как она многое пережила, но оказалось, что напрасно. Весьма крепкая дамочка, и свои показания она даёт направо и налево, не дожидаясь вопросов.

— Не понимаю.

— Ваша бывшая жена танцует на балах и рассказывает, какой у неё замечательный был папочка. Единственный защитник и благодетель!

Имрус прикрыл глаза, а дознаватель видел, что из генерала будто стержень вынули. Ему было жаль его, но долг требовал добиться правды, которую Больдо скрывал. Король не давал разрешения на действия менталиста, что было ожидаемо. Всех лэров, которые имели ценность для королевства, его величество берёг от любого ментального воздействия. Значит, дознаватель должен извернуться и узнать всё самостоятельно.

Он уже подал прошение на сканирование мозга лэры Талейты и с нетерпением дожидался разрешения. Эта хищница не заслужила от генерала такой преданности, и он готов сжечь её умишко, лишь бы докопаться до правды. И тем неожиданнее для него было ярое заступничество младшего брата, потом пошло давление на следствие со стороны многих родов, в том числе делом заинтересовались лэры высшей линии. Общество словно взбеленилось, требуя свободы для Больдо, сочувствуя благородной лэре Талейте Эйш и ругая канцелярию.

Складывающаяся ситуация дознавателя злила и делала его работу показательно бесполезной. На каком основании лэры высшей линии давят на него? Только потому, что их отпрыскам понравилась практика под рукой генерала? Но разве это честно?

Какое право имеет высокородное общество бездельников требовать что-то от канцелярии? Что за чушь они несут про троллей и выхухолей? При чём здесь вообще это?

А в результате все агенты сбиваются с ног из-за увеличивающейся активности различных кружков. Партийцы устроили внеочередное заседание в ресторане и, напившись, всё разгромили там. Столицу ожидают идиотские протесты, безумные акции, хорошо, если не бунты с шествием аристократов! И раскачала всю обстановку одна ненормальная избалованная девица! Чего стоят заявления лэры Макинто о подборе воспитанниц в свой дом? А дворецкий его величества стонет от дебютанток, подсыпающих в бокалы яд, надеясь, что лэра Эйш выпьет его.

Мужчина распечатал только что принесённое послание от короля и, поморщившись, скомкал его и сжёг: Талейту запрещалось вызывать в канцелярию. Его величество сам намерен допросить её.

Работа опротивела. Зачем он здесь сидит? К чему его усилия во всём разобраться, если для короля достаточно смазливой мордашки — и дело можно будет считать закрытым. Все видели, как он пялился на Эйш, когда она только попала во дворец! Тогда с девчонки особо взять было нечего, кроме любования её красотой, сейчас она опытная женщина и сумеет толково приласкать величество, выделиться среди прочих любовниц.

И такая злость обуяла дознавателя, что он решился на резкий, болезненный для генерала шаг, но пусть тот увидит, что за змею он защищает.

— Лэр Больдо, у вас есть пять минут, чтобы принять душ, прежде чем я зайду за вами.

Имрус с подозрением посмотрел на дознавателя. Старательный, честный служака, но нет в нём гибкости. Словно в насмешку всем лэрам, он был лишён изворотливости, понимания сложности некоторых ситуаций, и если специфика его работы позволяла ему видеть второе дно действий окружающих, то третий и четвёртый слой подоплёки многих поступков от него напрочь ускользал.

Слова о Злате больно резанули по сердцу, но разве он хотел бы, чтобы она портила себе жизнь из-за него? Так и должно быть, пусть будет счастлива и выстраивает свою судьбу так, как считает нужным.

Потом он задумался о её действиях и понял причину оправдания ею отца. Злата торила дорогу в общество для сыновей. Их всех будут воспринимать как отпрысков Эйша, и тёща не посмеет возражать, иначе его возлюбленная выплеснет всю ту грязь, что знает об отце. В том, что Злата будет отстаивать детей, он не сомневался ни на секунду.