Дорога к счастью

А ещё мелькнула мысль, что девушка пытается сделать его непричастным ко всему тому, что происходило на дороге. Видно, она не знает, что только у него из всех присутствующих там хватило бы сил одним ударом пробить лэру грудную клетку. Он не был уверен, что убил, поскольку уже терял сознание, но надеялся. Мысли о Злате приятно согрели теплом. Она борется за него, за семью, как умеет, хотя ещё совсем не разобралась каков этот мир.

Стоило только Имрусу обрести некоторое душевное спокойствие, как дознаватель придумал какую-то каверзу. Этот лэр хотел во что бы то ни стало во всём разобраться, и будет идти по головам. Отличный пёс-ищейка, но над ним обязательно должен стоять руководитель. Вот ведь ирония судьбы! Древность рода обеспечивает высокую должность, но не подходящие способности.

Имрус потёр рукой отросшую щетину, но не было ни зеркала, чтобы побриться, ни времени. Куда дознаватель собрался его везти, если обратил внимание на свежесть вида? Он себя не запускал, но тот всё же велел принять душ, как будто предстоит встреча с женщиной.

— Лэр Больдо, дайте мне слово, что будете держаться возле меня, иначе я надену на вас наручники.

Генерал смотрел в волевое лицо дознавателя. Такие, как он, нравятся женщинам. Правильные черты лица, крупноватый подбородок, ямочка, отличное телосложение, а вот он вряд ли уважает дам. Скорее всего, быстро пресыщался и смотрел на них снисходительно. На первый взгляд он прав, но все аристократы напрасно недооценивают своих женщин.

Имрус видел, как Талейта часами тренирует свои пальцы, играя на музыкальных инструментах, часто она занималась переводами древних трактатов на современный язык и сдавала свои рукописи в библиотеку. Смог бы этот дознаватель так же терпеливо разбирать полустёртые буквы и рифмовать новые строчки, превосходя изящество древних? Даже сейчас, ненавидя свою бывшую жену, он не мог не признавать в ней личность, а вот дознаватель вряд ли увидел бы в ней хоть что-то ценное.

— Хотите — надевайте. Я не буду давать вам никаких обещаний, — равнодушно бросил генерал.

— Наручники оставят неизгладимое пятно на вашей репутации, — попробовал убедить его дознаватель.

— Вы смеётесь? Что вы задумали и почему я должен идти у вас на поводу?

— Это в ваших интересах, — дознавателю было неприятно уговаривать, но и отказаться от своей идеи он не желал.

— Сомневаюсь, что мы с вами одинаково понимаем пользу моих интересов. Я — ваш арестант, и будьте любезны соблюдать правила содержания, а если вы на свой страх и риск хотите провернуть какие-то свои делишки, то не рассчитывайте на моё подчинение.

— Какой же вы несговорчивый человек, генерал! Я всего лишь хотел устроить вам свидание с лэрой Эйш-младшей, но раз вы упираетесь…

— Раз она не спешит ко мне, то и я не горю желанием её видеть, — беззаботно произнёс Больдо, но сам готов был придушить дознавателя, чтобы тот вёл его скорее посмотреть на неё хотя бы издалека.

Ещё минуту назад он считал себя стойким и ни о чём не жалел, но стоило появиться надежде увидеть Злату и, быть может, нормально попрощаться, так ничего важнее этого уже не было. И всё же он взял себя в руки и безразлично смотрел на лэра.

— Экий вы, — с досадой бросил дознаватель, — и всё же пообещайте хотя бы не устраивать скандал.

— Никогда не был скандалистом и впредь не собираюсь им быть, — отрезал Больдо.

Огромнейший дворец, крылья которого были вровень с самыми высокими домами столицы, а центральная часть возвышается немного уродливой башней над всем городом. Украшением центральной части здания служат многочисленные колонны, некоторые из них фальшивые и скрывают внутри себя винтовые лестницы; многометровые статуи, стоящие на постаментах, которые в свою очередь являются тайными комнатами либо для хранения ценных артефактов, либо в них можно подслушать разговоры в особых помещениях, а в некоторых принимать сигналы от шпионов. Несколько уровней башни опоясывали продуваемые всеми ветрами террасы или маленькие балкончики. Все эти нагромождения придавали сложность архитектуре, и невозможно было понять, каких размеров на самом деле средняя дворцовая часть.

Внутреннее расположение залов и прочих помещений не вносило ясности, а наоборот, ещё больше запутывало любого посетителя. Парадные лестницы, служебные, личные коротенькие переходы и тайные — всё это было продумано изначально и имело свои цели.