Дорога к счастью

Лэр Гьяси с тоской посмотрел на удаляющуюся многоножку и ударил соглядатая сосулькой. Больше ему возле дома своей нанимательницы делать было нечего и, остро почувствовав пустоту в душе, смешанную с беспомощностью, он отправился домой. Всю дорогу он размышлял, как можно помочь понравившейся ему лэре, но приходил к выводу, что сам он не сможет отстоять её. Барути не любили, и учитель мог бы настроить общество против него, но недоброжелательное отношение семьи Эйш к Талейте сведёт на нет все его усилия. Просто так род не отказывает в своей защите своим же отпрыскам и, раз это случилось, то считается, что благородная дева сама накликала на себя неприятности.

Оценив все свои возможности помочь лэре, Гьяси, вернувшись домой, сразу написал генералу Больдо обо всём, что происходило с момента его отбытия на границу.

Глава 11

Пограничье. Большая крепость.

— Лэр Больдо, обвалился мост, ведущий через Гиблое ущелье! Практиканты остались на той стороне, — доложил капитан стражи, с тревогой ожидая решения лэра.

Генерал стоял у окна и смотрел на разыгравшуюся непогоду. Четыре месяца назад его раньше срока вызвали из отпуска на границу, чтобы приглядывать за молодыми лощёными лэрами. Это не первые практиканты из магической школы, и в каждой крепости, находящейся в ведении генерала, была отработана методика работы с магически одарённой молодёжью. Но в этот раз школа направила под надзор Больдо отпрысков лэров исключительно высшей линии, и родители через короля потребовали особого отношения.

Больдо не без удовольствия выполнил все требования и организовал особую практику. Он тоже умеет играть словами и толковать наставления двояко. Раз надо из милых молодых людей, для которых само направление в это жуткое место является шоком, выковать настоящую элиту, он это сделает и даже проявит максимально доступную бережность по отношению к ним.

Да, обязательно проявит! Но сроки для ковки супермужчин заявлены малые, поэтому всё относительно и по обстоятельствам!

Он убрал нянек, обычно приглядывающих за комфортом и душевным спокойствием стажёров, поставил новых практикантов на общее довольствие, отменив отдельный стол, загрузил полноценной службой вместо облегчённого варианта.

С первых дней высокородные лэры были распределены по гарнизону и заняли места командиров небольших разведывательных отрядов. Их служба началась с первого дня.

Непредсказуемая, подчас опасная погода, недоверчивые подчинённые, сложные и трудновыполнимые задания — и ощущение брошенности. Вот с чем столкнулись баловни судьбы. Где-то кипела жизнь, а на горной границе, кажется, сама смерть спит. Ещё бы, ей ни к чему часами стоять у постели больного, на границе невовремя моргнул и уже вечный гость у костлявой.

Кто-то из практикантов смирял гордость, находил общий язык с подчинёнными и учился на ходу́, осваивая тонкости службы, кто-то набивал шишки и, возвращаясь с патрулирования или задания в крепость, получал дополнительные дежурства, отработку или даже сажался в карцер. Всё как в настоящей жизни.

Слёзы, жалобы, проклятия, доносы — всё это не вышло за пределы крепости, и молодые люди, поняв тщетность стенаний, поняли, что единственный способ выбраться из этих проклятых мест, это научиться выживать. Час за часом, день за днём.

Время для них стёрлось, и молодым лэрам стало казаться, что они тут мучаются всю жизнь.

Спустя месяц до ребят стало доходить, что на границе вполне сносно живут простые люди и не боятся непогоды, полуразумных обитателей гор или отсутствия еды. Никто не умирает из-за того, что целыми днями работает, выполняет поручения и иногда не досыпает.

Горная гряда оказалась не только ужасной, но и завораживающе прекрасной. Выглядывало солнце — и заснеженные вершины ласкали взгляд. После тяжеловатого патрулирования было особенно в радость вернуться в крепость, наесться, отогреться и поболтать. Жизнь на границе кипела, но она была другая и, начав понимать её, становилось интереснее нести службу. Время побежало быстрее и легче.

За несколько месяцев избалованные лэры сильно изменились внешне и внутренне. Все повзрослели, возмужали и стали несколько иначе воспринимать окружающее.

В тех непростых условиях, в которые их поставили, наибольшую помощь им оказали рядовые служащие или невысокие чины, а вот маги как раз привычно отстранились, и либо ругали Больдо, который нынче озверел, загружая их бесконечными проверками, либо «переживали» за новеньких высокородных практикантов и гадали, чем это закончится для «горячо любимого» генерала.

Споры по поводу непредсказуемого будущего и ужасного настоящего подчас доходили до оскорблений, иногда случались дуэли, но мало кто из них лично познакомился с новым поколением магов и подсказал, как разумнее использовать молодым лэрам полученные в магической школе знания в здешних условиях.

Оторвав взгляд от закрутившегося во дворе снежного буранчика, лэр Больдо приказал: