Дорога к себе

Пока демон приходил в себя, драконы тихо обсуждали не совсем удачные переговоры — избавиться от капризной девчонки, как все без исключения надеялись, не получилось. Хаарланда можно понять, возвращение блудной дочери скрыть не удастся, особенно потерю девственности. А кому хочется выслушивать фальшивое сочувствие подданных и ощущать спиной их насмешливые взгляды. Своей выходкой доченька неплохо подрывала авторитет отца и, как следствие, авторитет короля. «Гулящая дрянь» — было самым мягким эпитетом, которым наградил ее бог войны. Герхард упирался изо всех сил, и под конец, разозлившись, случайно обмолвился, что выкупил ее у разбойников за цену половины коня.

— Заднюю или переднюю? — неожиданно развеселился Хаарланд и отрезал. — Не дам. Резать превосходное животное ради какой-то девки? Выкупил — пользуйся.

Амиру вызвали, и отец, сокрушенно разведя руками, объявил ей, что граф Лангер является теперь ее полным хозяином и подробно объяснил почему. Герхард тут же, в кабинете, перепродал ее за медную монетку, случайно завалявшуюся в кармане Райнерда. Девушка была ошарашена настолько, что даже не пыталась протестовать.

Опоздавший на разборки бледный Клер, ничего этого не знал, сразу отозвав в сторону Герхарда и что-то встревоженно прошептав ему на ухо. Таамир только расслышал: «Она нас перехватила». Граф пронзительно глянул на него, бросил: «Ждите меня у первой стоянки», — и исчез.

Ждать у моря его пришлось больше часа. За это время Райнерд успел подробно разъяснить девушке полное отсутствие у нее прав и массу обязанностей вкупе с беспрекословным подчинением. Бывшая воительница попробовала протестовать, тогда дракон разложил ее на камнях, бесцеремонно сдернув штаны с божественной попки, уселся сверху и познакомил последнюю с ремнем, как средством осмысления бренности бытия, заодно наложив на строптивую девчонку метку, по которое ее всегда можно легко найти — монетку все-таки было жалко. Таамир в воспитательный процесс не вмешивался, и вскоре ушел бродить по берегу подальше от пронзительных визгов и криков. Он бы предпочел свернуть ей шею — это намного эффективней, чем утруждать руку.

Вскоре после этого непривычно разрумянившийся Герхард принес на руках бесчувственного Сантилли и приказал королю (!!!) немедленно выезжать. Таамир молча усадил ашурта к себе в седло и попытался мысленно выведать у графа подробности, но тот разговаривать категорически отказался.

Демон начал приходить в себя только тогда, когда всадники проехали два мира.

— Что она хотела от него? — тихо спросил Таамир.

— Потрахаться, — поморщился оживший император и помассировал виски. — Герхард, кто она?

— Та, к кому ты хотел прийти, — снизошел тот до ответа, наблюдая, как Сантилли растирает лицо и щурит глаза, наводя резкость. — Договор заключен. У нас три дня на жатву. Сколько тебе надо?

— Около двух тысяч, — пожал плечами ашурт и завертелся, оглядываясь. — А где моя куртка?

— Ты… — Таамир поперхнулся и переглянулся с Герхардом.

— Это вас можно резать, — неожиданно взорвался Сантилли, — а нас даже двух десятков нет! Я Бьерн казнить не могу, потому что эта сучка еще может рожать. Кому за это сказать спасибо? Война у них видите ли вышла из-под контроля, поэтому у вас крышу снесло, так?

— Откуда знаешь? — хмуро спросил Таамир.

— Ветер нашептал, — буркнул Сантилли и нахохлился, зябко обхватив себя за плечи.

Граф встал, принес ему куртку и укрыл, подоткнув с боков:

— Хорошо, что ты хочешь?

Прищурив глаза, почти пришедшие в норму, демон усмехнулся:

— Обмен. Ты забираешь у Элерин способность Хранителя, я…

— Идиот! — не сдержался Таамир. — Ты соображаешь…?

— Да, — ожесточенно выдохнул Сантилли, приподнимаясь на локтях, — я все соображаю. Я соображаю, что скоро ее не будет, и мне плевать на все! На этот гребанный мир, на вас, на Совет! На все! Ясно! Мне плевать на ваши интриги, на ваши делишки, на любовные шашни, на то, кто что скажет! Она должна жить! Понял? — он перевел дыхание и повторил. — Она должна жить.

— Жизнь Хранителя и все миры, — Герхард зло его толкнул обратно, — неравноценный обмен.

— Я устал терять друзей. Я никого больше не хочу терять, — ашурт с трудом повернулся на бок. — Совет ничего не скажет, если все сделать правильно.

— Никто на это не согласится, ты, безмозглый идиот! — прошипел Таамир с силой сжимая и разжимая кулаки. — Они не отдадут всю власть в наши руки. Ты вообще представляешь, что будет? Новая война. Терять он больше никого не хочет.

— Нет, — Сантилли в сердцах хлопнул ладонью по траве и с натугой начал садиться. — Н-ничего не будет. Перераспредели голоса в Совете, лиши Хранителя права императора, оставь за ним только равновесие сил, и они не буду возражать. — он кое-как утвердился в сидячем положении и исподлобья посмотрел на Таамира. — Я не отдам жену!

— Созываем Совет, — Таамир раздраженно встал, едва удержавшись, чтобы от души не пнуть демона в живот.

— Там ночь, — возразил Герхард.

— Да… насрать мне, что там ночь, — взорвался тот. — Встали и пошли! Живо!