Дорога к себе

За то время, что они ехали к Жемчужине, Таамир успел успокоиться и несколько раз поймать засыпающего в седле демона.

— Откуда он узнал про Хранителей? Про войну? — Герхард хмуро покосился на ашурта, клонящегося к шее Грома, и придержал его за куртку. — Ему отлежаться надо, а не верхом трястись.

— Про Хранителей, вероятнее всего, Сах рассказал. Или из книг. А второе? Сам мог додуматься. Мозгами его боги не обидели.

— Да, уж, — согласился Герхард и хмыкнул. — А ведь может получиться.

Может, потому что впервые в истории Жемчужины Хранителем стала дочь Создателя, а ее Стражами — демоны. Когда-то это была обязанность Ин Чу, но потом они забыли про нее, и высшие силы нашли другой выход.

«Могли бы заодно наделить их и долголетием, — вздохнул про себя Герхард. — Как же не хочется взваливать на себя это ярмо».

Нет, ийет не умирали, а переходили на другой уровень сознания, и после этого рождался новый Хранитель.

— Лень снова запрягаться? — словно прочел мысли графа Таамир. — Летать между звезд, латать прорехи, готовить преемника…

— Ты не король, — поморщился тот, — в тебе умер или телепат, или рифмоплет.

— Н-надо, — с натугой проговорил Таамир, перетаскивая Сантилли к себе, — черт, оставить его в Совете. Сиди, не дергайся! Нужен ты мне во всех позах! — прикрикнул он на слабо вырывающегося демона.

Герхард недовольно покосился на них:

— Отец распустил тебя.

— Ты так считаешь? — желчно осведомился король, обхватывая ашурта поперек груди и прижимая к себе.

Граф ограничился смешком, мол, сам додумывай.

— Элерин и Саха тоже надо оставить в Совете, — спустя некоторое время произнес он. — Авторитетов для них не существуют и мозги у мелких работают в нужном направлении. Тогда Повелители не будут возмущаться. Должно пройти. Что ж он настолько упертый?

Впервые Совет проходил без императрицы и ее брата. Драконы вошли в зал, когда все уже были на месте кроме Вардиса, про которого в спешке забыли. Спрашивать, что случилось, и бросаться на помощь никто не стал — если бы она была нужна, Таамир бы ее попросил. Будто каждый день в зал Совета вваливался король Ин Чу с императором на руках. Под настороженными и встревоженными взглядами он аккуратно сгрузил спящего Сантилли на стулья у стены и шумно выдохнул:

— Вымахал мальчик на славу, — и подошел к столу. — Если вы проявите терпение, то есть шанс решить все мирным путем.

Разбуженные под самое утро Повелители пребывали не в самом лучшем настроении, но дракона слушали, не перебивая. Найири постоянно переглядывался с Андерсом, Макрос сосредоточенно тер переносицу, осунувшийся и отрешенный Рошейн устало смотрел на Ин Чу исподлобья и негромко барабанил пальцами по столу. Маярт упорно разглядывал собственные руки, Рашид — столешницу.

— Но мы категорически против, — закончил Таамир.

— Давно надо было вернуть все на круги своя, — темный тяжело поднялся. — Зря оторвали от дел.

— Как Орелин? — осторожно спросил его Таамир.

— В коме, — бросил дэи вэ и ушел.

Следом за ним поднялся и Маярт:

— Я так понимаю, что девочка еще ничего не знает? — он дождался утвердительного кивка. — Удачи. За.

Ийет был одним из немногих, кого Рошейн позвал на помощь, чтобы спасти умирающего младшего сына. Как ни старался король опередить заговорщиков, сражения во дворце избежать не удалось. Матиса с немногими единомышленниками загнали в дальние покои. Отец не хотел убивать сына, но тот пошел до конца, решив, что терять ему уже нечего, и Орелин заслонил своего короля, приняв на себя заклинание разложения, вдребезги разбившего его защиту, и отравленный кинжал, брошенный кем-то из мятежников. Пока шел бой, помочь принцу не было возможности, а сейчас он медленно умирал.

«Вот тебе и слабый мальчишка, когда-то струсивший», — отрешенно подумал Таамир.

Совет закончился быстро, единогласно проголосовав «за». Повелители ушли, а драконы так и остались сидеть, переваривая их решение. Найири немного задержался возле сына, проверяя его состояние и делясь силой.

— Если она еще раз дернется в сторону моего мальчика — развоплощу, — тихо пригрозил он.

— С чего ты взял? — Герхард окинул ашуртов непроницаемым взглядом.

— Запах, — коротко отозвался тот и открыл портал. — Она высосала его почти досуха.

— Это не она, — возразил граф. — Сам знаешь, погибшие миры не любят живых.

— Я предупредил.

Портал закрылся, оставив Ин Чу в одиночестве.

— Кто она? — Таамир устало кивнул на Сантилли.

Вместо ответа Герхард пожаловался:

— Я сам выжат, как виноград после пресса. Чертов Совет.

Король продолжал сверлить подданного тяжелым взглядом, и тот попробовал выкрутиться:

— Если бы он согласился с ней… — дракон замешкался, подбирая слово.

— Переспать? — подсказал Таамир.

Герхард кашлянул и одарил того недовольным взглядом:

— …она бы напитала его жизненной силой. Мальчишка имел шанс родиться заново, не умирая, но отказался.

— Кто она? — настойчиво повторил суверен.

Можно и промолчать, а можно сослаться на тайну, которую еще надо придумать. Или спрятаться за запретом обсуждать личную жизнь. Последнее великолепно само по себе, потому что практически дает ответ на вопрос.