Дорога к себе. Ступить за грань

— У тебя здесь скромно, не по статусу.

— А разве мне много надо? — склонил он к голову к плечу. Разглядывая… словно впервые.

— Тебе, может…

— Здесь бываю только я, — как-то… устало перебил он ее. Улыбнулся… извиняясь. — Доступ к навигации по дому я тебе открыл. Если хочешь, осмотрись.

— А ты? — слегка нахмурилась она, сбитая с толку.

Зачем именно Самир пообещал ее найти, было понятно и без слов… Зачем она согласилась — тоже. Терять ей давно нечего, ему…

Ему, как ни странно, тоже. Один…

Хоть и старший в роду Раксель, но вся ответственность на сыне. У Самира лишь служба и… верность эклису.

— Я приготовлю нам горячего вина, — произнес он, подходя к панели в стене.

Сдвинул, открывая управляющую консоль, ввел команду.

Центральный модуль пола опустился вниз… на поднявшемся вместо него… темная шкура и накрытое пледом кресло-качалка…

— В шторм здесь страшно… — на нее Самир не смотрел. — Волны бьются в стекло… словно томятся своим одиночеством и ищут, на ком выместить злобу…

— Страшно? — повторила Рэя… понимая, о чем сказал мужчина, но не в силах применить к нему…

Не примерялось… Было узко, криво, невзрачно…

— Страшно, Рэя… Страшно… — Он перевел взгляд на нее… Не открытый — обнаженный. Отдавая себя ей не во власть — в понимание и заботу… — Ты ведь знаешь, как это…

— Ты обещал вина, — разрывая сплетение глаз, чуть слышно отозвалась Рэя…

Спасая и… спасаясь…

— Горячего вина, — поправил ее Самир. Улыбнулся… не грустно — безнадежно…

Провел ладонями по голове, закинул ее назад, глядя в потолок, по которому бежали глубокие трещины… Иллюзия…

Резко опустил руки, поднимая голову… развернулся, но из комнаты, как она ожидала, не вышел…

— Не хочу без тебя…

— Боишься не справиться? — подходя к нему вплотную, шепнула Рэя. Не прикасаясь, но уже чувствуя, как играют его мышцы под ее пальцами.

— Ты красивая… — Самир не обернулся, продолжая стоять спиной к ней.

— Поэтому меня изуродовали… — Рэя не отшатнулась, пусть и хотелось, но тело само напряглось, готовое дать отпор.

Раксель был прав… она знала, что такое — страшно. Ни когда о пощаде молит каждый нерв, каждая клетка… когда содрогаешься от брезгливости к самой себе…

— Ему не удалось тебя изуродовать, — с безграничной уверенностью в своих словах неожиданно произнес Самир. Но не шевельнулся… опасаясь спугнуть. — Ты была сильнее!

— Ты ведь хочешь меня! — вместо благодарности в груди рождался гнев.

Что он знал о ее силе?!

Понимал ли, как задыхалась, когда кожа становилась липкой от следов чужой страсти?!

Слышал ли, как кричала… не от невообразимого удовольствия, которое должна была дарить любовь, от боли, которой взрывалось внутри нее…

— Хочу, — не возразил Самир. Не ровно — надежно, словно становясь точной отсчета. — Но разве так важно, хочу ли я тебя?

Он повернулся только теперь… глядя не сверху вниз, а глаза в глаза.

Рэя сжала ладони в кулаки — боялась вцепиться скрюченными пальцами в его лицо, чтобы стереть вот это безграничное спокойствие, уничтожить веру в мужчин, которую он в ней возрождал, стиснула зубы… чтобы не завыть…

Впервые, за все годы…

— Расстегни воротник…

— Зачем? — просипела она, ответив лишь потому, что не могла не ответить.

Кто она…

Кто — он…

— У тебя красивая шея… — Он смотрел, пристально, но не давя своей мощью, а лишь не позволяя отвести взгляд. — У тебя очень красивая шея…

— На ней клеймо! — шепотом заорала Рэя, чувствуя, как тело начинает бить дрожь.

— На ней знак твоего мужества, — поправил он ее.

— Мужества?! — буквально выплюнув это слово, усмехнулась она. — Это…

Раксель наклонился… дыханием… теплом по виску, щеке… губам…

Медленно, мучительно…

— Нет!

Рэя отпрянула, развернувшись, бросилась к двери… Та открылась… отпуская… позволяя сделать свой выбор.

Уйти или… остаться.

— Вряд ли я когда-нибудь вернусь на Самаринию, — уткнувшись лицом в стену у самого прохода, прошептала она.

— Я знаю, — отозвался Самир с другого конца комнаты. — И знаю, что буду помнить… даже если ты забудешь.

— Я не умею любить… — выдохнула Рэя, понимая, что сказала правду. — Я умею лишь отдаваться…

— Я научу тебя.

А волны бились в окно…

Молили о приюте…

И сердце стучало… не в такт, сбиваясь с ритма…

Веря и… боясь поверить.

— Один раз… — словно догадываясь о ее мыслях, попросил он. — Поверь…

— Глупо! — качнула она головой. Хмыкнула… то ли пытаясь не засмеяться, то ли… не заплакать.

Столько лет! Она не мечтала… но мечты не спрашивали, они приходили и убеждали, что когда-нибудь это произойдет…

Где-то…

С кем-то…

— Глупо, — согласился он. Протянул ладонь, но шага навстречу не сделал. — Мне-то уж точно непростительно!

— Глава службы карающих мечей эклиса… — развернулась она, но от стены не отошла… Опора… — Старший акрекатор!

— Говорят, он допоздна задерживается в своем кабинете. Сидит за столом, иногда откидывается на спинку кресла, чтобы позволить себе мгновение передышки…

— А потом встает, подходит к окну, из которого открывается вид на горы и …

— … резиденцию эклиса, — подхватил Самир. — И никто кроме него самого не знает, о чем думает в этот момент… О чем вспоминает…

— … о чем грезит…

— … о чем грезит…