Дорога китов

- Это просто слова! - рявкнул Кривошеий. - Я заодно с Вороной. Сдается мне, что эта безумная девка собирается завести нас в травяное море. Я никогда не доверял женщинам, и это всегда шло мне на пользу.

- Ты не умрешь старым и богатым, - вдруг взвыла Хильд настолько не своим голосом, что все похолодели.

Ветер засвистел, прижал к земле огонь. Кривошеий откашлялся и сплюнул нарочито громко, с насмешкой.

- Пререкаетесь, как бабы, - презрительно проговорил Иллуги. - Что скажет Эйнар?

Я подумал, что если у Эйнара было что сказать, он сделал бы это раньше. Не околдовала ли его Хильд?

Эйнар пошевелился, как человек, которого оставляет сон.

- Мы попадем туда, - сказал он так тихо, что для тех, кто находился сзади, пришлось повторить. - И что потом?

Он с вызовом оглядел нас.

- Доберемся туда, и что? Постучим в дверь и вежливо спросим, радушно ли примут нас в этой могиле? Несите эля, мяса, и - ах да, кстати, все серебро, какое найдем? Что, если там нет двери, никакого входа - как мы его проделаем?

Он вытер рот, потянулся к меху и наполнил свой рог, который держал между колен, потому что земля слишком затвердела от жары и нельзя было воткнуть его стоймя.

- И еще, - добавил он, хлестнув нас всех черным взглядом. - Как вы унесете добычу? В рубахах? Или в сапоги с шапками рассуете?

- Ну да, - весело ответил Нос Мешком. - Там же гора серебра. Всего-то и понадобится, что несколько больших сапог.

Все рассмеялись, а Эйнар пояснил:

- Нам потребуются веревки, тяпки, мотыги и повозки. И степные лошадки, чтобы тащить повозки. Лошадки, не быки, потому что те слишком медлительны.

Настало молчание, пока мы обдумывали сказанное и размышляли, как быть. В конце концов Берси, конечно же, подлизался к Эйнару.

- Будем ждать, - сказал он. Никому не понравились эти слова.

- Чего? - спросил Кетиль Ворона. - Мы же можем все забрать...

- И уйти - насколько далеко? На милю? Две? - рявкнул Иллуги, тряся бородой. - Степняки передвигаются быстро и бьют решительно.

- Не стоило кидать в них огрызками, - вставил Скарти, его одутловатое лицо в красном отсвете огня казалось жутким.

Мы криво усмехнулись, припомнив всадников, их доспехи, копья и луки.

- Тогда чего же ждать? - угрюмо осведомился Валкнут, сунув в костер кусок кизяка. - Меня тошнит от проклятых богами коровьих шкур и клея.

- Лучше при них, чем на лестнице у этих стен, - пробурчал кто-то в отдалении.

В говорившем я узнал новгородского славянина по имени Эйндриди. Другие варяги согласно заворчали.

- Мы ждем, когда проголодаемся, - заявил Эйнар спокойно. - Когда животные будут забиты и засолены, потому что здесь для них мало хорошей травы. Когда седла этих откормленных зерном лошадей станут велики на один-два пальца.

Все смотрели озадаченно, сбитые с толку. Но я понял, о чем он хотел заставить нас задуматься. Боги, он был расчетлив и холоден, как меч зимы.

- Вылазка за едой, - торжествующе сказал Иллуги. - Хорошая причина уехать отсюда с повозками, лошадьми и пожитками.

- В общем-то, верно, - согласился Берси и фыркнул. - Хитро.

Я удержался от совета, потому что уже видел такие вылазки: скопище повозок и лошадей, с рабами и женщинами, которые должны работать, и вооруженные копьями всадники для охраны. Но никогда - пеших воинов из дружины.

Есть только один способ для варягов, вроде нас, оказаться далеко от всех остальных, в степи, с повозками и лошадьми, и чтобы при этом не задавали никаких вопросов из уважения к нашим ритуалам.

Некоторым из нас придется умереть.

- Вылазка за едой. Да, хитро, - согласился Стейнтор и осушил свой рог с элем. - А теперь загадай нам загадку, Нос Мешком, и сделай вечер веселым.

Пока Нос Мешком тер лоб и придумывал загадку, Эйнар встретил мой взгляд через костер, понял, о чем я думаю, и вызывающе уставился на меня, подбивая высказаться.

- Я странное существо, потому что я удовлетворяю женщин, расту очень высоким и прямым в постели, волосатый внизу - и то и дело какая-нибудь смелая дочка какого-нибудь мужика осмеливается взять меня в руку, хватает мою красноватую кожу, обнажает мою головку и кладет меня в свою кладовку. Она помнит об этой встрече, ее глаза увлажняются...

Нос Мешком произносил нараспев.

- Лук! - крикнул кто-то сзади. - Слышал это еще ползунком...

В конце концов Эйнар опустил глаза, но мне было слишком больно от невероятно большого напряжения, чтобы я мог признать победу.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Вблизи головокружительные стены Белой Крепости оказались разочаровывающе бурыми, с лохматыми вмятинами от брошенных камней, покрытыми черными шрамами там, где в них попали зажигательные ядра.

Зубцы разрушились, из-за чего крепость усмехалась старушечьей щербатой усмешкой, а внизу валялись кучи ломаных плиток: на них были тюркские изображения лошадей и людей, которые нам казались рунами, а там это называлось тамгами.Плитки ссыпались под ударами наших метательных камней.