Дорога любви. Путеводитель для семей с особыми детьми и тех, кто идет рядом

«Мой отец стыдится меня. Он никогда никого не приглашает домой в гости. Он очень редко выходит куда-то со мной на люди, – и я вижу, как он тогда напряжен. Я не ощущаю тепла от него. Однажды, напившись, он крикнул мне: “Лучше бы ты родился мертвым, чем таким!..” Я не могу ему этого простить».

Другая проблема, присущая мужчинам, – неспособность открыто выражать свои чувства. Давление убеждения, что «мальчики не плачут», «надо быть сильным» заставляет их еще с детства подавлять в сердце тоску, боль, а вместе с ними способность чувствовать, жить сердцем. Не отсюда ли болезненный рационализм, бесчувственность мужчин? И не приходится ли за эту «твердость сердца» расплачиваться потом их женам, детям, которые так нуждаются в тепле и понимании, но не получают их? И не страдают ли более всего сами мужчины, ведь подавить боль не означает избавиться от нее? Она будет прорываться в сознание вновь и вновь, и тогда придется бежать от нее – в работу, в алкоголь… Сколько людей несут по жизни эту застывшую в сердце обиду на своего отца: «Он никогда не имел времени поговорить со мной, поинтересоваться мной. Он приходил с работы пьяный. Он приходил и отгораживался газетой!» Скольким отцам приходится искупать это пожизненным отчуждением между ними и их детьми!

И скольким матерям пришлось остаться наедине со своим больным ребенком и быть для него и отцом, и матерью одновременно, всем сердцем стараясь защитить его от причиненной отчуждением боли?!

Юле 7 лет, она в коляске. Три года назад их бросил отец. Она замкнута в себе, пуглива, стеснительна. Во время сеансов психотерапии переспрашивает меня, буду ли я завтра, встретимся ли мы еще. Какое-то время я не мог понять, почему она так часто меня об этом спрашивает. «Ты боишься, что я могу вдруг исчезнуть, как исчез когда-то твой папа?» – Она смотрит мне в глаза и ничего не отвечает. Но при следующей встрече уже не переспрашивает меня, буду ли я завтра, а вместо этого просит нарисовать девочку в коляске и возле нее папу, который у нее есть, но который не живет с ней. «Почему он бросил ее?» – спрашивает меня. Задаю вопрос: «Ты думаешь, потому, что девочка в коляске, потому что девочка плохая?» Поднимает голову и внимательно смотрит мне в глаза. «Девочка на самом деле хорошая, просто папе было тяжело, и он ушел», – продолжаю. Она потом много раз будет просить показать ей этот рисунок и будет повторять с улыбкой: «Девочка на самом деле хорошая, девочка на самом деле хорошая…»

Можем ли мы измениться? Можем ли освободиться от гнета ролей, к которым приросли душой, высвободить свое сердце, чтобы оно могло по-настоящему понимать, ощущать другого человека? Можем ли научиться дарить себя, не ожидая ничего в ответ, и принимать любовь других с благодарностью, но без собственничества? И что может разбудить в нашем сердце желание быть свободным, любить? – Не это ли важнейшие вопросы? Ведь от способности понимать других зависит наше счастье в семье и жизни вообще. Когда человек любит, он излучает свет и тепло, которыми согревает других… И есть ли бо́льшая боль, чем ощущение собственной неспособности делать людей счастливыми?

У каждого своя дорога к себе, у каждого свой миг пробуждения…