Дорога любви. Путеводитель для семей с особыми детьми и тех, кто идет рядом

«Как же он, бедняжка, полетит в теплые края?» – с отчаянием промолвила мама. «А как будет добывать себе пищу? Он же не сможет летать», – загрустил отец. Им обоим стало очень грустно. Наконец птенец напомнил о себе попискиванием и этим привел родителей в чувство. «Он же, наверное, хочет есть!» – сказала мама, и отец вмиг полетел искать какой-то поживы, а соловьиха задумчиво сидела на ветви возле гнезда и смотрела на своего ребенка. «Что ждет его и всех нас, какая судьба нам суждена? Справимся ли мы с этим испытанием?» – мысли роились в голове, как стая мошек.

Шли дни, за весной наступило теплое лето. Их маленький сынок-соловушка рос очень медленно, не так, как другие птенцы – как будто ему недоставало не только одного крыла, но и еще чего-то, очень важного для роста. Родители старались как могли: летали весь день, собирали и приносили для сына самую лучшую пищу из всего леса, но птенец и дальше оставался слабым. А когда наступал вечер, родители устало примащивались возле своего птенца в гнездышке и молча засыпали. Переполненные грустью, они не могли петь своих песен. «Уже смолкли наши соловьи» – с печалью замечали и звери в лесу, и парни с девушками, выходившие вечером за село погулять. И им самим почему-то меньше хотелось петь…

Проходили дни. Уже подросли птенцы у других птиц и родители учили их летать. Приближалось время, когда надо было привести своих детей и показать их птичьей стае. Родители старательно принаряжали своих птенцов, учили их приветственным песням и с нетерпением рассказывали о дне, когда они встретятся со своей большой семьей. Но не в нашей семье соловушек, чем ближе становился тот день, тем с большей тревогой билось их сердце. «Как мы полетим на птичий сбор, если сын наш не умеет летать? Что скажут другие о нем? Примут ли его?» – волновались родители. Наконец решили, что отец полетит один.

Никогда еще мать-соловьиха не ждала возвращения своего мужа так, как в тот день. Он прилетел с потухшими от печали глазами и долго не хотел говорить. Наконец, когда их сын уснул, отец промолвил: «Они сказали, что у настоящих птиц два крыла, так что наш сын не может считаться настоящим, а потому он не может быть членом стаи. А еще сказали, что это считается плохой приметой, когда стая принимает к себе кого-то, не похожего на всех». «Но мы же не оставим его здесь одного на зиму! Он же без нас пропадет!» – с болью воскликнула соловьиха. «Да, мы не оставим!» – твердо промолвил отец-соловей и ни с того ни с сего… запел. И что-то произошло в этот миг такое, что и жена его подхватила эту песню, и пели они так вместе до самого утра. Пели свою печаль, свою боль, свою тоску и свою любовь. И когда над лесом, наконец, взошло солнце, в их глазах было что-то новое, в их глазах светилась решительность любви и какая-то новая сила жизни.

Что-то странное случилось той ночью, потому что после этого сын-соловушка стал быстро расти и крепнуть. Более того, он стал подпевать своему отцу и матери – и их общая песня каждую ночь лилась над лесом, над селом, под небесами. «Какая красота, какое чудо! – говорили очарованные звери в лесу и люди из соседнего села. – Соловьи поют под осень, поют так хорошо, как не пели даже весной!» Своим пением провожала семья соловьев за небосклон птичью стаю, и листву, которая опадала с деревьев, и звезды, которые падали с неба. Маленький соловушка был очень счастлив: он когда не пел, то смеялся, когда не смеялся, то пел. А мать и отец любили его, любили так горячо, что, кажется, даже не чувствовали, как дни и ночи становились все холоднее. Они с пониманием смотрели в глаза друг другу, готовые любить и петь до последней минуты, пока зима не скует льдом их песню и сердце.

В тот год зима пришла как всегда неожиданно – ночью. Старая женщина с ледяным сердцем, которая приходила каждый год, чтобы дать покой и отдых земле и деревьям – укрывала все снежным своим покровом. Но на этот раз ночь, когда зима вошла в большой лес, принесла неожиданность и ей. Она услышала пение, которого не слышала никогда за все свои бесчисленные годы жизни – пение соловьев. И было в том пении что-то такое, от чего защемило и растаяло ее ледяное сердце, а на старом в морщинах лице появилась улыбка…

И была в тот год зима теплой как никогда. Соловьи пели всю зиму, и никто не замерз в тот год от стужи – ни звери, ни птицы, ни люди. Более того – некоторые деревья даже второй раз зацвели!

А потом снова пришла юная весна – в цветах и золотых лучах солнца.