Дорога на Дебальцево

— Очень привыкли, — мрачно подтвердил Тарас Григорьевич.

— Хорошо получилось сейчас с награждением. Уж кто-кто, а «Чайка» его заслужила.

— Конечно, заслужила. Вот только где нам теперь взять высококлассного снайпера?

— А ваш племянник?

— Чему-то научился, чему-то нет. Это с ней он работал так результативно. Самостоятельно пока не пробовал…

В десантном отделении добровольцы вели свои разговоры. Дорога им была знакома. Совсем недавно, в июле, они защищали ее от наемников из американской частной военной кампании «WhiteWater». Все вспоминали убийцу мирных жителей Донбасса Биргитте Кильп и строили предположения относительно ее судьбы: жива она или нет, на каких ополченцев смогли обменять эстонскую белокурую бестию.

Дорошенко и Потапов заранее договорились о встрече на хуторе, расположенном в трех километрах от российско-украинской границы, где уже давно стояли пограничные посты Донецкой народной республики. Автомобили из России они пропускали без досмотра, только проверяли документы. Учитель приехал на своем внедорожнике «УАЗ-Патриот» не один. Его сопровождал мужчина лет тридцати, рослый, с военной выправкой. Они прибыли раньше и теперь ожидали, когда появится на дороге «Элефант» разведывательно-диверсионной группы.

Карта с хутором, отмеченным на ней красным кружочком, лежала перед Тарасом Григорьевичем. Он отдавал команды Симанчуку: «Поворот налево… Полкилометра прямо… Еще раз налево, вон к той роще… Все, я их вижу… Подруливай к воротам усадьбы…» Потом он заглянул в десантное отделение бронетранспортера: «Хлопцы, мы — на месте!»

При встрече ветераны спецназа крепко обнялись, долго хлопали друг друга по плечам. Потапов представил своего спутника: «Мой старший сын Василий, офицер ФСБ, служит в нашем Учебном центре. Он хочет с тобой поговорить…»

Не все одесситы поехали провожать Александру.

Из металлического брюха «Элефанта» на степную пожухлую траву сначала ступил Роман Круглянский с повязкой, белеющей на лбу, за ним — Геннадий Гринев, храбрый пулеметчик, затем — Вадим Коршунов, умелый стрелок из ручного противотанкового гранатомета РПГ-7В. Они помогли выбраться из броневика Саше, которая опиралась на трость, после чего вытащили ее багаж: рюкзак, чемодан на колесиках и длинный плоский кофр с винтовкой «Steyr-Mannlicher».

Вся эта компания в шутку называла себя «Братством оптического прицела» (в память о любимых ими книгах британского писателя Джона Толкиена). Действительно, на их личном оружии стояли приборы, имеющие весьма непростое устройство. Тщательное обслуживание, настройка, правильное применение их в бою требовали определенных навыков. Потому «Кречет», «Гриф», «Коршун» и «Чайка» часто проводили совместные занятия по точному прицеливаю в разных погодных и боевых условиях, отчего и окрепла их дружба.

Теперь пришло время прощания.

Булатова, одетая в кроссовки, джинсы, футболку и короткую куртку из тонкой черной кожи, достала заветный портсигар. Парни знали о том, что лежат в нем особенные, фронтовые папиросы. Александра открыла портсигар и угостила их. Закурив, они похвалили крепкий табак и немного поговорили о военной удаче, о долгой счастливой жизни, о будущей встрече на братской, процветающей Украине. Она заверила друзей, что душою остается с ними. Они должны сообщать ей о новых походах и операциях РДГ «Дюжина».

Опираясь на трость, «Чайка» медленно уходила от «Элефанта» к внедорожнику «УАЗ-Патриот», где стояли, беседуя Дорошенко, Потапов и его сын. Следом за ней двигался Роман Круглянский. Он нес Сашины вещи. Учитель, улыбаясь, уже махал ей рукой. Потапов-младший с интересом рассматривал перспективного сверхметкого стрелка, имеющего боевой опыт. В Учебном центре к курсантам, с юношеских лет знакомых с оружием и охотой, относились сугубо положительно.

Напоследок солнце выглянуло из-за туч, и степь преобразилась. Под его лучами горизонт подернулся жемчужной дымкой, яснее проступили очертания ближнего перелеска, заблестел асфальт на мокрой дороге, трава на обочине как будто стала зеленее. Роман поставил вещи Александры в багажник внедорожника и сказал:

— Давай прощаться.

— Давай, — согласилась Булатова. — Прямо здесь, по-солдатски.

Они трижды обнялись, при этом «Чайка» целовала его в щеку, а он так и не решился коснуться губами ее лица. Поведение Круглянского развеселило ее. Она попросила своего напарника:

— Ты пиши и звони мне, ладно?

— Ладно, — он кивнул головой.

— Про все события рассказывай.

— Каждый день буду это делать. Ты еще устанешь от моих писем.

— Никогда не устану, — серьезно ответила Саша.

— Правда? — он грустно посмотрел на нее.

— Эх, Рома, Рома. — Булатова покачала головой. — И когда же ты повзрослеешь?

— Знай, что я тебя люблю! — вдруг сказал ей Круглянский, круто повернулся и бросился бежать к «Элефанту» по дороге, которая сверкала под лучами сентябрьского солнца…