Дорога на Дебальцево

Ничто не могло изменить внешний вид военного советника. Полевая форма всегда сидела на нем по-особому щеголевато. Кожаные ремни офицерской портупеи — плечевой и поясной — с кобурой пистолета на правом боку плотно облегали торс. Среднего мужского роста был Сергей, но для своего возраста довольно строен. Одеколон, которым он пользовался, имел легкий приятный запах, и Александра ощутила его, когда майор запаса наклонился к ней, чтобы поцеловать в щеку.

— Как самочувствие? — спросил он.

— Нормально.

— Я привез одно импортное лекарство для скорейшего заживления ран и уже побеседовал с хирургом. Он считает, что операция прошла без осложнений. Но швы снимут через неделю.

— Это очень долго, — сказала она.

— Вы торопитесь?

— Меня тут спрашивают, когда я вернусь в Москву…

Военный советник сел на табуретку, посмотрел на Александру с ласковой улыбкой и начал неспешно рассказывать о нынешней военно-политической ситуации на Донбассе. Сергей сообщил, что его друг и соратник Игорь Стрелков в середине августа ушел в отставку с поста министра обороны ДНР и теперь вслед за ним уходят многие из тех, кто начинал военное сопротивление фашизму на Украине. Один период борьбы закончен. Начинается другой. Романтики, поэты и идеалисты, движимые благородными порывами души, отважные, но малосведущие в ремесле войны, уступают место армейским профессионалам. Щербина тоже собирается в Москву, потому их бракосочетание состоится там, если Александра Константиновна уже приняла решение.

— Постепенно я привыкаю к этой мысли, — пошутила она.

— Звучит обнадеживающе! — он поддержал ее шутку.

— Приходите чаще. Например, завтра.

— Обязательно!

Майор запаса ушел, оставив Саше пакет с фруктами.

Она достала оттуда большое краснобокое яблоко, надкусила его. Яблоко было очень вкусным. Что-то изменилось вокруг «Чайки» после его ухода. Может быть, солнца стало больше. Его лучи падали в окно почти отвесно и рисовали на полу причудливые фигуры. Может быть, появилось больше прохладного воздуха. Обжигающий, пропитанный пылью ветер Дикого Поля не долетал сюда. Война отступала, уходила прочь, и это Булатова ощущала с некоторым сожалением потому, что сумела приспособиться, найти в ней свое место.

В палату больше никого не поселили.

Персонал госпиталя проявлял небывалое внимание и вежливость. Медсестра, после перевязки набирая в шприц что-то из ампулы, принесенной прямо из ординаторской, с улыбкой спросила, кто достал Александре австрийские биогенные стимуляторы, например, актовегин. Санитарка сказала, что за все уже заплачено (это показалась Булатовой знакомым), и по ее просьбе принесла в палату металлический портсигар с папиросами и коробочку с золотым кольцом из Сашиной куртки.

На следующий день Сергей пришел в госпиталь снова и не пустыми руками, а с необычным подарком. Он достал из офицерской сумки довольно потрепанную небольшую книжку в мягком переплете. На ее обложке значилось: «Дракон. Стихи» и сверху имя автора — «Юрий Юрченко». Александра с интересом перелистала поэтический сборник:

— Это наш общий знакомый Юрий Васильевич? — спросила она. — Как он поживает и по какому случаю подарок?

— Поживает он плохо, — мрачно ответил Щербина.

— Что случилось?

— В конце августа недалеко от Иловайска Юра попал в плен к неонацистам из батальона «Донбасс». Недавно мы его обменяли. Перелом ноги и нескольких ребер, травмы головы, общее истощение организма.

— Пытали? — догадалась Булатова.

— Да. Решили, будто он — полковник, офицер спецназа ФСБ. Требовали признать, что заброшен на Украину с особым заданием. Хотели устроить с ним показательный судебный процесс в Киеве.

— Гражданин Франции, автор восьми книг стихов и трех пьес, которые идут в Париже и Брюсселе, — офицер русского спецназа? Неужели кто-нибудь поверит в подобную чушь?

— Разумеется, нет. Просто это — обычная для хохлов паранойя, — пожал плечами военный советник. — Они же изо всех сил хотят доказать, что с ними воюет Российская армия, но ничего у них не получается. Нет здесь нашей армии. Если бы была, то не в Донецке мы бы сейчас находились, а в Киеве.

— Ой, да тут есть автограф автора! — воскликнула Булатова, найдя страницу в начале сборника с кудрявым росчерком пера.

— Юра узнал от меня, что вы — тоже в госпитале, и потому передал свою книгу. Самого раненого поэта мы сегодня отправили в Изварино. Затем самолет доставит его в Москву, где он будет проходить лечение в одной из городских клиник…

Оставшись одна, Александра взялась за сборник стихов.

Юрченко, как положено поэту, много путешествовал в молодости. Он ездил по огромной, дружно живущей и благополучной стране, рассматривая ее города и села, знакомясь с разными людьми. Его глазами Булатова увидела и могучие реки Восточной Сибири, и морские порты Дальнего Востока, и высокие Кавказские горы. Вероятно, он несколько лет провел в Грузии, хорошо изучил историю и культуру этого края, красиво описал его. Но больше всего «Чайке» понравилась любовная лирика: