Дорога на плаху

Экономя средства, молодожены купили светлые с абстрактными рисунками обои и приступили к омоложению комнаты в восемнадцать квадратных метров: побелили потолок известью и принялись клеить обои на стены. Управились к вечеру. Получилось недурно, приятно пахло свежей известью потолка, подсиненного медным купоросом, стены лучились светом, пол желтел отмытым линолеумом. Из мебели приобретены лишь недорогая кровать, две тумбочки, кухонный стол, несколько стульев. Решили не тратиться. Если все пойдет хорошо, и они закрепятся в столице, то продадут новгородскую квартиру, еще подзаработают, купят новый просторный угол здесь, вот тогда уж будут основательно вить свое гнездышко, обрастать мебелью и уютом. На единственное окно, вписанное в главный фасад здания, повесили шторы, предусмотрительно уложенные Евгенией в чемоданы. Здесь же нашлись простынь, пододеяльник, верблюжье одеяло. Она сожалела, что подушки в багаже занимают много места, и их с собой не потащишь.

— Можно приглашать на новоселье друзей! — воскликнул Борис, когда швабра с половой тряпкой была убрана в совмещенную с туалетом ванную, а Евгения застелила кровать.

— Но у нас нет рядом никого из близких, кроме Сергея Петровича, — с сожалением откликнулась Евгения. — Как жаль, нет рядом наших мам и папы. Скорее бы они ставили телефон в своей квартире, я бы могла им рассказывать о новостях каждый день.

— Совсем недавно ты отмежевалась от всяких родительских забот.

— Участие в празднике, или сообщение о приятном достижении — демонстрация самостоятельности, победа в заплыве!

— Потерпи, моя дорогая, успеешь наговориться. А сейчас будем отмечать наше второе новоселье вдвоем, а точнее, первую победу на первой дистанции заплыва! Разве нам теперь кто-нибудь нужен?

Евгения вытирала полотенцем руки, она еще не остыла от энергичной работы, ее волосы, собранные в тугой комок на затылке, тянули голову назад, что придавало молодой женщине горделивую осанку. В огромных голубых глазах засветились лукавые огоньки, которые разжигали очаг нетерпения в сердце Бориса. Он с вожделением смотрел на свою жену, уставшую, но счастливую и бесконечно ему дорогую.

— Не помешал бы официант с подносом вкусных блюд. Я чертовски голодна, что управилась бы со слоном!

— Но ты забыла о наших припасах! В сумке ветчина и сыр, сливочное масло и паюсная икра, пара бутылок красного вина. Сейчас мы все это извлекаем на стол и обмываем все то, что нам удалось сделать в этом городе, в офисе и квартирке. У нас все получается! Разве не так, моя женушка? — Борис говорил, а сам накрывал на стол, откупоривал бутылку вина. Евгения укладывала нарезанную ветчину и сыр в тарелочки, ополаскивала застоявшиеся бокалы для вина.

— Нам стоит побыстрее приобрести холодильник, муку, дрожжи и прочее кухонное, духовка в печи есть, и я буду потчевать тебя обалденной стряпней, какой научила меня мама. Я бы добавила к твоим словам: у нас все счастливо получается! — Евгения подставила бокалы Борису, и, темная струя из бутылки, наполнила их. — Я выпью это вино за своего любимого мужчину!

— Я выпью за свою любимую и счастливую женщину!

Они осушили бокалы стоя, и долгий нежный поцелуй стал их закуской. Оторвавшись друг от друга, они дружно расхохотались и принялись поглощать съестное. Все было так просто и прекрасно, аппетитно и вкусно, на душе от успеха так упоительно, что они не смогли долго сдерживать кипевший в сердцах восторг от существования друг друга, от того, что они принадлежат друг другу и, повинуясь желанию, самому могучему из всех желаний, Борис подхватил Евгению на руки и понес на широкую кровать, на которой они еще не спали, опустил ее улыбающуюся и счастливую, опершись на колено, стал целовать ее грудь. Она обвила его шею руками и отвечала томными возгласами, теряя все ощущения, кроме одного любовного, пронзительного, неописуемого полета.

Когда она опустилась на землю и опомнилась, то, улыбаясь, прошептала:

— Боря, я ощущаю себя в безлюдной, но благодатной пустыне, как хорошо сознавать, что со мной только ты и никто, и ничто не оборвет наше упоение друг другом!

— Милая, я без ума от тебя. Как часто я мечтал о тебе, то есть о своем счастье, но я не предполагал, что оно может быть такое огромное, больше меня во много раз!

— Любимый, я переживаю то же самое. Я бесконечно хочу тебя. Я даже боюсь офиса: там наша работа, а я не могу равнодушно на тебя смотреть.

— Ты верно подметила, я — тоже. Нам придется брать себя в руки, а потом привыкнем.

— К чему?

— К тому, чтобы умело держать себя в руках.

Евгения звучно расхохоталась.

— Не могу представить себя в своих руках. Этак, р-раз, и подхватила себя! — Евгения захлебывалась в смехе.

— Действительно, любопытная картина: я сжимаю себя жесткими пальцами и швыряю себя на стул, подальше от тебя! Работай, иначе упеку тебя под стол! — заражаясь смехом жены, хохотал Борис.

— Все-все, хватит, иначе в животе начнутся колики, — вытирая слезы смеха, не могла остановиться Евгения.