Дорога на плаху

— Спасибо, милый, я не сомневаюсь, но страх будет преследовать меня до конца срока и боюсь: он меня раздавит своей каменной пятой.

— Ты должна справиться, прогнать его, ты сильная, я тебе помогу.

— Как? Я не вижу способа.

— Я сведу тебя с ведущим гинекологом столицы, и ты будешь у него консультироваться. В его распоряжении самое современное оборудование, позволяющее следить за ходом беременности и развития плода.

— Но что это даст, если виной всему я?

— Женя, милая, не клевещи на себя, я тебя умоляю, верь в добрый исход. У тебя нет патологии, ты здорова и прекрасна! Я тебя люблю, и у нас родится здоровый ребенок. Верь в добро, договорились?

— Я верю! Вера в добро помогла мне полюбить тебя, она хорошая целительница, но мы все же поторопились.

— Возможно. Исправлять что-либо поздно.

— Почему же, можно заранее освободиться от плода. Только я так боюсь всяких болей.

— Я не отвечаю согласием, но если дело дойдет до этого, можно применить современные препараты, которые снимают боль. Но давай не будем спешить.

— Хорошо, а теперь займемся делом. Ты хотел кое-что обобщить, у меня тоже есть некоторые соображения в ходе нашего расследования.

— Любопытно послушать. Выкладывай.

— Пожалуйста. — Евгения собралась с мыслями, высветила в компьютере табличку со статистическими данными и продолжила ровным голосом: — Ежегодно в России регистрируется более семисот тысяч инфарктов миокарда. Почти тридцать процентов людей из них до тридцати лет. Что становится причиной болезни сердца: приобретенный недуг или наследственный? Статистика здесь размыта. У наших клиентов безусловно приобретенный! Посмотри, какая география. Урал с его крупнейшими промышленными центрами и грязными городами, понятен. Часть наших клиентов оттуда. Белоруссия страдает от Чернобыля, тоже понятно. Но Север страны, и Сибирь тоже богата инфарктами, а на Алтае рождаются желтые дети… — Евгения умолкла.

— Каков же вывод?

— Я не знаю, но мне первоначально казалось, что выплывает какая-то закономерность. Теперь же я этого не нахожу.

— Закономерность существует, надо ее искать, продолжать сбор информации. Например, Алтай и Саяны стали свалкой ступеней ракетоносителей. Они туда падают. Близость Семипалатинского ядерного полигона. У меня есть нечто интересное. Послушай.

XXV

Николай Витальевич Илюшин, преуспевающий бизнесмен, один из тех, кто значился в списке генерала, на предложение Петракова встретиться и поговорить от имени Климова ответил согласием. Борис не скрывал, разговор предстоит долгий, Илюшин назвал адрес своей квартиры в пригороде Москвы, и поскольку сыщик был безлошадный, к назначенному часу выслал к его офису машину.

Илюшин оказался лысеющим блондином, выглядел на свои пятьдесят лет. Его лицо украшала и придавала профессорский вид аккуратная, подернутая серебром эспаньолка, глаза серые, проницательные, с хитринкой. Несколько тучен, как спелый перец, но свою склонность к полноте Николай аннулирует на гимнастических снарядах.

С бокалом какого-то напитка в руке, в легком спортивном костюме, он распахнул двери своей богатой квартиры перед Петраковым, приглашая входить.

— Леля, встречай гостя, — зычно крикнул он в глубину квартиры, откуда появилась лет сорока крашенная, сухопарая, с милым лицом брюнетка. В больших черных глазах недоверие.

Мужчины пожали руки, внимательно изучая друг друга.

— Борис Петраков, частный детектив, — представился гость даме. — Я по поручению генерала Климова.

— А-а, — подобрела глазами Леля, — милости прошу в гостиную.

Она подождала, когда гость снимет меховую куртку, пристроит ее на вешалке, вновь пригласила коротким жестом проходить и первая бесшумно, легко направилась в светлую просторную комнату с мягкой мебелью и акварельными пейзажами. Илюшин пропустил вперед Петракова, следуя за гостем.

— Что будем пить? — спросила хозяйка, внимательно оглядывая сыщика, непринужденно усаживающегося в предложенное глубокое кресло. — В морозный день — крепкое?

— Спасибо. Крепкое, если не возражаете, на посошок, — ответил, не торопясь, Борис. — Лучше начнем с горячего кофе, я ведь к вам надолго. С вашего позволения, мне о вас, о вашей жизни надо знать как можно больше. Надеюсь на открытую беседу.

— Если генералу поможет наше откровение, чтобы установить истинную причину инфаркта у нашего сына, мы — как на духу, — веско сказал Николай, жестом отправляя жену на кухню.

— Вот и прекрасно. Как себя чувствует сын?

— Две недели без движений. Как можно себя чувствовать в таком положении? Я день не позанимаюсь на турнике или брусьях — хожу как утюг.

— Вы бывший гимнаст?

— Да, занимался, ходил в мастерах спорта. Спортивная карьера не удалась, о чем не жалею, но любовь к гимнастике осталась. Конь, брусья, шведская стенка есть в соседней комнате. Качаю мышцы и здоров, как бык. Жена тоже. Шпагаты, сальто для нее пустяк. Потому и вопрос: что произошло с сыном?

— Анализы и заключение медиков я смотрел. Там ясно сказано — приобретенная болезнь сердца, но каким образом? Ответа, к сожалению, они не дают.