Дорога на плаху

Климов со своим многолетним опытом, еще до возвращения молодого детектива из Тоннельного, знал, в каком направлении вести поиск улик, против кого, и был уверен, что никому не уйти из его мертвой хватки. Но неожиданно для себя, он увидел новый поворот дела, связанный с несчастной детоубийцей. Взглянув на принесенное по его просьбе дело Кузнецовой, он, как всегда, пристально рассмотрел снимки молодой женщины и удивленно вскинул брови. На него смотрела с театральных афиш Лидия Савинова. Только в глазах вместо задора и манящих огоньков — печаль. Что это: простое портретное совпадение, двойники или наследственность? В памяти всплыл фотоальбом, что рассыпался на полу квартиры актрисы и приобщенный к делу убитой догадливым следователем. Альбомом преступники явно заинтересовались, но, судя по тому, что женщину пытали, прижигая обе пятки, искомое не нашли, а если актриса под пытками все же указала на кого-то, теперь не узнать. Генерала интересовали ранние снимки Савиновой. Он подобрал их по годам и приблизил к снимкам Евгении. Сходство разительное.

Климов посмотрел на часы. Обед. Сегодня день выписки из роддома дочери с внуком. По всему она уже дома, кормит малыша. Он — дед! Как-то еще не ощутил своего нового состояния. Может быть, никакого особого состояния нет, его придумал он и все другие деды до него?

Просто семья разрослась, увеличилась на одного человека, и ты ответствен теперь и за него. Но ответственность его косвенная, как косвенная улика, при помощи которой нельзя посадить лихого человека за решетку. Прямая ответственность лежит на других. И все же это состояние с дополнительными приятными заботами и хлопотами привносит в жизнь новые ощущения. Вот и жена сегодня прилетает по поводу рождения внука. Разве это не приятно?

Климов глянул на открытый ежедневник. Сегодня до трех часов у него нет никаких встреч. Надо воспользоваться паузой и выполнить просьбу дочери.

Через полчаса он вошел в квартиру Рябуши. Познакомились. Это был крепкий не изношенный жизнью человек. Выглядел он действительно на пятьдесят лет, как говорила Алена. И только волнения последних дней, бессонных ночей наложили печать: в глазах поселилась тревога, под глазами мешки, уголки губ безвольно опустились, создавая гримасу скорби.

— Ваша жена дома? — спросил Климов, осматривая квартиру, которая неплохо меблирована.

— Она решила прогуляться до магазина, за хлебом, — уточнил Рябуша, — скоро будет.

— Ее отсутствие кстати. Вы, конечно, догадываетесь, что я по поводу вашей дочери, — сказал Климов, внимательно глядя на собеседника, когда они уселись в хорошо освещенной мартовским солнцем гостиной.

— Разумеется, но ваш чин и должность меня смутили.

— Чем?

— Впрочем, дело это из ряда необычных, у меня язык не поворачивается сказать: детоубийцы.

Климов видел, как трудно далась Рябуше эта фраза, и он, сочувствуя, сказал:

— Именно поэтому я решил заняться делом лично, необычным и странным, — подчеркнул он. — И еще, своей дочери я обещал разобраться в причинах. Она рожала вместе с Евгенией, а познакомились они еще раньше, когда обе лежали на сохранении. Как видите, я откровенен, и прошу платить той же монетой, иначе мы не продвинемся в разгадке тайны.

— Какой? — глаза Рябуши выражали удивление, но Климов отметил, что оно фальшивое.

— Вот вы уже и удивлены, а искренне ли? Я просил, полковник, об ином. Вашу дочь к концу нашей беседы привезут сюда. Глупо держать социально неопасного человека под стражей. Она останется дома до окончания следствия, если вы дадите слово офицера, что она не скроется.

— Я даю вам слово офицера, генерал, и подпишусь, где угодно.

— Подписку о невыезде с нее возьмут. А теперь я хочу услышать ваше толкование феноменального случая.

Они сидели напротив друг друга. Яркое весеннее солнце полыхало на улице и в комнате, потому лица собеседников были хорошо освещены, и каждый мог наблюдать эмоции партнера.

— Отчаяние, только отчаяние, граничащее с безумием, толкнуло мою несчастную дочь на этот поступок.

— В чем отчаяние?

— Я думал, вы знаете: рождение второго ребенка, мне трудно произносить это слово.

— Неполноценного, скажем так, — мягко предложил Климов.

— Да.

— Но от кого второй ребенок? Насколько мне известно, Евгения вот уже год не живет с мужем.

— Да, это загадка. Она не говорит нам. Но мы поняли, что она решила доказать Анатолию, что она полноценная женщина.

— Он ее обвинял?

— Да. Но обвинение, к нашему горю, подтвердилось. Посмотрите, какая влюбленная симпатичная пара. На снимках это прекрасно видно. — Рябуша вынул из ящика стола альбом и раскрыл перед Климовым, где красовалось свадебное фото.

Молодые люди выглядели замечательно и на других снимках. Видно было — они счастливы, чувства и улыбки искренни. Климов вспомнил свою молодость, Катюшу. На снимках, что удавалось снимать друзьям, они действительно источали любовь друг к другу. Это же видел Сергей Петрович, глядя на снимки Евгении и Анатолия. Однако теперь они несчастны.