Дорога на Сталинград. Воспоминания немецкого пехотинца. 1941–1943

Танки подошли ближе. За ними шла русская пехота, сомкнутыми рядами, вся местность была заполнена коричневатыми фигурами.

Механически я вытащил пулемет из неглубокого окопа и поставил его перед собой. Я начал осознавать, что то, что надвигалось на нас сейчас, будет значительно хуже, чем предыдущая огненная завеса.

– Если бы мы окопались поглубже! Они выбьют нас отсюда, как мух.

– Теперь уже поздно копать, – сказал спокойно Францл. И, будто желая убедить меня в этом, он достал свои ящики с боеприпасами и вставил ленту в пулемет.

Нам нужно отсюда уйти, все размышлял я, пока еще есть время. Но я не видел ни единого солдата, который бы покинул свой мелкий окоп; ни один не побежал назад.

Я тоже отбросил эти порожденные страхом назойливые мысли, подготовил пулемет и установил прицел.

Шрапнель продолжала с воем проноситься над нашей головой, но теперь огонь велся в другом направлении. Наши пулеметы устроили огневую завесу. Пара противотанковых пушек подкатила на большой скорости и быстро, залп за залпом, обстреливала огромные машины. Заговорили наши пулеметы. Я тоже обрушил дождь трассирующих пуль на эту массу металла, которая накатывалась на нас.

Затем русские, которые, конечно, не ожидали такого упорного сопротивления, ответили мощными ударами. Загремели пушки сорока танков, их поддержали минометы, и стрельба из множества автоматов слилась в одном смертоносном хоре. Мы заползли поглубже в свои окопы.

Теперь уже было бесполезно обманывать себя; этот бой мы проигрывали. Наши шансы выбраться из него живыми были очень невелики. Мы могли бы потягаться с их пехотой, но у них было огромное численное преимущество, а мы были бессильны перед этими ужасными Т-34. Какая польза была в наших маленьких орудиях против таких гигантов? А единственным имевшимся в нашем распоряжении более тяжелым оружием, которое могло бы нам помочь, была длинноствольная пушка. Эти стальные монстры, абсолютно уверенные в своей неуязвимости, сотрут нас с лица земли.

Чем ближе подступала лавина, тем сильнее становилось нервное напряжение. Наконец, я решил, что это кошмарное ползанье в окопе совершенно невыносимо. Я встал во весь рост, схватил свой пулемет и открыл огонь. Поблизости лежала одна из наших противотанковых пушек, смятая, в облаке дыма и пыли. Осколок шрапнели отскочил от моей каски. Оглушительный удар ошеломил меня, и я выпустил пулемет. Я увидел рваную дыру в одном из ящиков с боеприпасами. Францл потащил меня обратно вниз, в наш окоп.

Только чудо могло спасти нас от полного разгрома – и это чудо произошло. Небо вдруг наполнилось рокотом, быстро перераставшим в рев, который из-за того, что не прерывался, был даже еще более внушителен, чем хаотичные свист и грохот снарядов ведущей огонь артиллерии. Почти потеряв надежду, мы выглянули и увидели, как пикирующие бомбардировщики «Штука» волна за волной, строем в виде клина устремляются вниз. Прежде чем мы полностью осознали реальность происходящего, они пронеслись над нашей головой. Затем они резко наклонили правое крыло и с бьющим по нервам пронзительным воем своих сирен ринулись вниз на танки.

Черные как деготь, грибовидные клубы дыма, крутясь, поднимались в небо. Один из танков-чудовищ после прямого попадания был уничтожен. Еще один перевернулся на спину, как гигантский таракан, а его гусеницы лязгали в воздухе. Другие крутились как бешеные на своих осях. Земля дрожала под ударами бомб.

Прибывали все новые эскадрильи бомбардировщиков «Штука», и они тоже, один за другим, кренились, пролетая над нами, и с ревом неслись к земле. Они останавливали пике как раз вовремя, чтобы не врезаться в землю, затем свечой взмывали в воздух, замирали на несколько мгновений, вибирая очередную жертву, затем опять шли вниз, их выдвинутые вперед шасси напоминали когти хищных птиц в поисках добычи. Небо и земля превратились в одно адское море огня и разрушения.

Теперь эти громады танки, при всей их устрашающей внешности, разъезжались вправо и влево, пытаясь спастись бегством. Стена металла в панике распадалась. Тучи истребителей «Мессершмит» и «Хейнкель» теперь атаковали с бреющего полета пехоту осколочными бомбами. Они проносились всего в нескольких метрах над головой русских, которые разбегались во всех направлениях, объятые ужасом.

Мы выбрались из своих индивидуальных окопов и стояли и смотрели на это грандиозное представление. После нервного напряжения последних нескольких часов, которое пронизывало нас до самых костей, мы вдруг ощутили изумление и некоторую эйфорию. Солдаты, закаленные во многих боях, обнимали друг друга и смеялись до слез. Другие пританцовывали и хлопали себя по бокам в полном восторге. Вилли кричал от избытка чувств. Шейх и Ковак начали боксировать. Францл вдруг сильно ударил меня по ребрам.

– Задайте им жару! – крикнул в небо один из солдат.

– Давайте, давайте! Сбросьте эти «яйца»! – воскликнул другой.

– Дайте им прикурить!

– Глядите! Вон пара этих чертовых «жуков» пытаются смыться! Вот так, обломайте им рога!