Дорога на Царьград

Что я могу сделать? Выйти из своего укрытия и погибнуть при первой попытке защитить покалеченных, болящих и старых от последней, но все-таки страшной смерти. Смерти, которая их все равно ждет? Чтобы бесы, забирающие красоту и молодость, попросту затоптали меня, когда я встану у них на пути? Как раз это и не страшно. Все убитые остаются живыми.

Я не боюсь, но моя служба – писать. Сейчас мне писать трудней и больней. Но я должен сослужить последнюю службу Логосу и продолжать записывать последние человеческие слова ужаса и надежды, пока демоны не найдут меня. Меня – не красивого, не безобразного, не старого, не молодого, не болящего, не здорового, не сильного и не слабого. И я буду писать до конца. Когда закончатся чернила, я буду писать кровью. Ее, по крайней мере, довольно вокруг. В Твоих руках, Господи – возьмешь ли Ты меня к Себе, как Илию, чтоб не вкусил я смерти, или мне надлежит пройти горкой и узкой дорожкой, которую Ты сегодня для нас проложил.

Господи! Что происходит?

Хотя демоны убивают и уводят в полон тех, что нашли прибежище там, где Небеса встречаются с Землей, церковь все больше наполняется детьми Божьими! Откуда-то являются все новые и новые!

Невозможно всем уместиться под куполом! Их тысячи, сотни тысяч!

Я вижу и свою жену! И своих детей! Они взрослые, старше меня, а все равно – дети! Божьи дети! Тут и их дети, и дети их детей! Моя жена, любовь, Божья Любовь, подходит ко мне, улыбаясь. В руках она несет книгу Любви!

Вижу я и старца, который вывел меня на дорогу. И тех, кого я встречал на пути, и многих других, что мне одновременно не знакомы и знакомы. Из всех народов. И я всех их знаю. Того не может постичь ни человеческий разум, ни человеческое сердце!

И о том не пишут!

Камень, которым мы с самого начала придавили свою жизнь, наконец, спадает!

Свет все ярче! Как будто открылись златые врата…

Прииди, Господи! Мы готовы начать с начала!»