Дорога на Восток 1 (СИ)

— И культ Посейдона, хранителя скрижали, — поддакнул Евкрат. — Его почитают по всей Элладе, а пышность его празднества порой затмевает даже посвящение Зевсу и Афине.

Алексей лишь вздохнул и растерянно посмотрел на Пандору.

Она поправила прядь выбившихся волос и посмотрела на собравшихся.

— А какого человека мы хотим воспитать? Какие добродетели должны быть превыше всего?

Все невольно обернулись к Сократу.

Тот задумчиво пожевал губами.

— Хм… — проворчал он, подгоняемый требовательными взглядами. — В чем главная доблесть и добродетель человека и гражданина?.. Тут много можно перечислить. Но первейшая добродетель, мне кажется, это любовь к своему отечеству. Готовность и желание умереть за него. Труд ради его процветания.

Собравшиеся одобрительно закивали.

Алексей задумчиво провел пальцем по лакированной столешнице огромного круглого стола.

— Возможно, Сократ, ты прав, — сказал наконец он. — Но вот какой вопрос меня беспокоит… Что важнее, интересы одного человека или многих?

Сократ прищурился и задумчиво потер свой широкий нос, не торопясь, впрочем, отвечать.

Но Теодор не выдержал и воскликнул:

— Разумеется, интересы многих важнее, чем интересы одного!

— Хорошо, — кивнул Леша. — Именно из этого и следует рассуждение Сократа. Интересы многих важнее, чем интересы одного, но интересы государства, интересы всей страны важнее интересов даже большой группы людей в этом полисе. Верно?

— Верно, — кивнул Теодор.

— Но люди… — продолжал рассуждать Алексей, они не сами по себе. Они не просто члены семьи, представители какого-то сообщества или цеха, не только граждане своего полиса. Они, в первую очередь, просто люди, то есть представители всего человечества. А это значит, что на первом месте всегда должны идти интересы человечества в целом, а не интересы самого человека и даже не интересы государства, гражданином которого является тот или иной человек.

Сократ усмехнулся и погладил свою растрепанную, уже порядком поседевшую бородку.

— И самая опасная и сложная, на мой взгляд, ситуация возникает тогда, когда интересы твоей родины войдут в противоречие с интересами всего человечества. Как должен в такой ситуации поступить человек? Что он должен выбрать? Свою родину или всеобщее благо?

Повисло молчание. Члены совета неуверенно переглядывались между собой.

— И когда мы говорим про нового человека, то в первую очередь подразумеваем, что мы должны воспитать такого человека, который будет готов пожертвовать всем ради своей страны и одновременно должен быть способен остановиться сам и остановить свое государство, если поймет, что оно делает что-то, что идет против человечества в целом.

— Красиво звучит… — проворчал Теодор. — Но ведь ты буквально говоришь о том, что человек должен быть способен в любой момент предать свою родину, если ему покажется, что ее деяния чему-то там противоречат?

— Наоборот. Я хочу сказать, что родина, к сожалению, может предать тебя и каждого из своих граждан. А человек должен быть способен распознать это предательство и выступить на защиту общечеловеческих идеалов, на защиту всего человечества!

Пандора тяжело вздохнула и тихо спросила:

— А помнишь то происшествие в Университете на островах? Спартанские мальчики, даже сын самого Брасида, они ведь, по сути, предали Элладу. А ты никак не мог понять, как это стало возможным. Может, дело именно в этом?

Алексей невольно сглотнул вставший в горле комок:

— И в чем же?

— В том, что ты только что сказал. Им стало казаться, что родина предала их, понимаешь?

В зале повисла напряженная тишина. Алексей растерянно пригладил волосы и откинулся на спинку высокого клисмоса.

— Ну хорошо… Допустим… — проворчал наконец Теодор. — Но мы, клянусь Посейдоном, собрались не за этим. Ты сам объявил сегодняшнюю повестку: разработка стратегии воспитания молодежи. Давайте ближе к теме!

Под столом Пандора отыскала Лешину ладонь и успокаивающе погладила. Он невольно улыбнулся.

— А ты что думаешь, Сократ? — спросила она. — Как можно воспитать достойного гражданина… и человека?

Старый философ посмотрел в потолок, словно надеясь увидеть там подсказку.

— Моя мать, как вы знаете, была повитухой, — сказал наконец Сократ. — Она часто рассказывала мне про принятых ею детей. Человек рождается бессильным крикливым младенцем. Но все же каждый младенец смотрит на мир по-разному. Кто-то, покинув уютное лоно матери, вопит, испугавшись яркого света и громких звуков. Кто-то требовательно кричит, стремясь быстрее прильнуть к материнской груди и напиться сладкого молока. А кто-то молчит, удивленно разглядывая склонившиеся над ним лица. Причем нет разницы, кто мать, а кто отец родившегося ребенка…

— Я помню, когда родились наши дети… — невольно улыбнулась Пандора и посмотрела на Алексея. — А ты помнишь? Они были совсем разные…

Леша улыбнулся в ответ.

— И что это значит? — с легким нетерпением проворчал Теодор, глядя на Сократа. — К чему эта история?