Дорога на закат

Едва дверь за ними захлопнулась, и удалось взять себя в руки, я чуть не с кулаками набросилась на мага.

— Между нами ничего не было. И… Вообще… — начала было я.

— Я знаю, — устало сказал Онри, садясь на край кровати.

— Тогда зачем… все это?

— Так будет лучше, поверь.

— Для кого лучше? — уже начал закипать я и едва сдерживая эмоции и желание задушить его на месте.

— Для вас обоих.

Онри досадливо поджал губы. Я стояла столбом посреди комнаты и ждала, что же он скажет дальше. До меня понемногу доходило. Я чуть было не натворила дел. Нужно было сказать спасибо Виленту за то, что он оказался благоразумнее.

— Это я виновата во всем.

— Виноват я. Из-за этого и рассердился на Вилента. Ведь он прав. Еще не известно, чем бы все закончилось не будь его рядом.

Нужно было обидится на дядю, но сил не было. Я чувствовала себя высушенной досуха, как мертвое дерево.

— Ты должен извиниться, — чужим голосом сказала я.

Онри кивнул.

— Приводи себя в порядок, нам пора в путь.

Я рассеянно налила воду из кувшина с водой в тазик и плеснула себе в лицо. Привела в порядок волосы. Расправила одежду и спустилась вниз. Нужно было бы еще как-то избавиться от похмелья. Но мысленно махнула рукой. Пусть это будет наказанием за мое поведение.

В таверне почти никого не было, не считая пары уже выпивших мужчин, двух разносчиц и Онри сидевшего за тем же, что и вчера столом с кружкой. Я уже было испугалась, что он опять напьется, но подойдя, отметила, что это просто квас.

— Где Вилент? — спросила я, занимая стул напротив дяди.

— Не знаю. Сказали, что он забрал лошадь и уехал.

Я была огорошена не столько тем, что сказал маг, сколько тем, как он это сказал. Ни волнения, ни беспокойства в его голосе слышно не было. Только равнодушие и усталость.

Я поджала губы, подыскивая слова, но Онри предостерегающе поднял руку.

— Не надо. Он правильно сделал. Я потом обязательно его разыщу. Сейчас… это неуместно.

Когда потом и что неуместно я не поняла, но решила, что спорить с ним сейчас бессмысленно. На это просто не было сил.

Я выпила кружку кваса и отказалась от завтрака. Желудок бунтовал после вчерашней выпивки и наотрез отказывался принимать, что-то гуще кваса. Да и квас подозрительно ворочался порываясь явиться назад миру. Приходилось сдерживать его всеми силами. Еще не хватало опозориться окончательно.

Лошади уже были готовы. Я привычно подвела свою Песчинку к забору и вскарабкалась в седло. Онри молчал. Я не стремилась заводить разговор.

Уже выезжая из города, я подумала, что может, уже никогда не увижу Охотника. Конечно, я понимала, что те непонятные чувства к нему безответны, да и что это были за чувства понять пока не получалось. Но вчера я убедилась, что не стоит забивать голову этим. Лучше сосредоточиться на том, что меня ждет впереди. И все же мысль о том, что больше никогда не смогу сидеть с ним у костра, не услышу его чудесных историй, повергли в уныние.

Подобно болванчику, я безразлично качалась в седле. Благо из выездных ворот такой тянучки не было. Дорога была пуста и лошади резво трусили по накатанной дороге. Солнце начало припекать и пришлось распустить ворот рубашки.

Через час быстрой скачки, снова показался лес. Дорога широкой полосой врезалась в опушку. Почти сразу начали попадаться небольшие домики и так же внезапно пропали. Со временем и вовсе трап оборвался, заканчиваясь большой круглой поляной.

На ней, словно грибы, были разбросаны небольшие домики плетеные из живых веток. Между ними сновали туда сюда дети, бросая на прибывших заинтересованные взгляды.

Одеты они были почти одинаково. Обычные штаны и на девушках и на парнях, такие же простые рубашки. У некоторых на груди были пришпилены маленькие значки. Среди них то и дело появлялись взрослые мужчины и женщины, отдавали указания, и дети целыми группами удалялись в указанном направлении. Были и юноши и девушки моего возраста, все со значками, а некоторые даже с маленькими алыми ленточками, на груди. Их было едва полтора десятка и те разделились по двое-трое.

Я поедала глазами все вокруг, стараясь проникнутся и смириться с мыслью, что теперь буду жить здесь. Получалось плохо. Вернее никак не получалось. Хотелось развернуться и дать деру. Оказаться дома. В голову шарахнула, как молнией, мысль о том, что я хочу быть совсем не дома. Я хочу оказаться в охотничьем домике Вилента. И остаться там навсегда, спрятавшись от чужих глаз.

Губы сами собой сжались. Гпаза предательски защипало. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоить бешенное сердце. Не хорошо показывать, как мне здесь не нравится. Все же никуда не деться. Придется смириться. И если буду так себя вести, никакой амулет не поможет.

Я постаралась натянуть на лицо улыбку. Получилось, наверное, не очень, но пусть сочтут за волнение.