Дорога назад

– Ну тогда и я последую вашему примеру, – весело вставил Карл Генрихович. – Тоже, знаете ли, поднадоел этот серный запах…

Я еле дождалась, пока солнце пройдет свой зенит и начнет клониться обратно к горизонту, чтобы наконец искупаться. До этого было так жарко, что я попросту боялась, увлекшись водными процедурами, обгореть. А с моей нежной кожей это уж точно были бы страдания не меньше, чем от чесотки. Поэтому, когда наступило время, я, прихватив с собой гель для душа и шампунь, направилась к озеру. Илья вызвался ко мне в охранники, а Карл Генрихович остался следить за нашими вещами.

Однако сам процесс купания получился недолгим: предложенная помощь Ильи в «мытье спинки» вскоре переросла в иное, более приятное занятие. Нам вновь выпал шанс побыть наедине друг с другом, и упускать его мы не собирались. К тому же никто не знал, что ждет нас в следующем мире, поэтому мы стремились насладиться этим моментом здесь и сейчас, выплескивая друг на друга все свои чувства и отдаваясь им без остатка…

По возвращению в наш «лагерь» мы сменили Карла Генриховича, который тоже хотел освежиться в озерной воде. Пока он отсутствовал, провели ревизию наших продуктовых запасов: две буханки хлеба, колечко сыровяленой колбасы, пара банок тушенки, прихваченных еще в прошлом мире. В целом, не так плохо, на ближайшие день-два должно хватить. Зато неприятным открытием стало, что заканчивается питьевая вода, и одна из пол-литровых бутылок, которые тоже остались у нас с предыдущей параллели, была пуста, а вторая – заполнена чуть больше половины.

– Если по пути не найдем какой-нибудь родник, придется экономить, – невесело заключил Илья.

Вернулся Карл Генрихович, и мы решили, что пора выдвигаться к Стоунхенджу. Вечерело, а нам хотелось добраться до него еще затемно. Одежду Магдалены, пропитанную насквозь серной мазью, мы сожгли в костре, а сами переоделись в привычные для нас вещи. Я с удовольствием натянула на себя легкие шорты и футболку, а на ноги надела кроссовки. Илья тоже выбрал свободные бермуды и майку, а Карл Генрихович облачился в хлопковые брюки и цветастую рубашку с коротким рукавом, на голову же ему вернулась соломенная шляпа.

До холма с камнями друидов дошли на удивление быстро, я даже не слишком устала, как это случалось прежде. Ключевой воды нам так и не удалось отыскать по пути, поэтому с дороги каждый сделал лишь по большому глотку из бутылки, остальное решено было оставить до завтра.

Чем ближе становился час открытия прохода, тем больший меня охватывал мандраж. Что нас ждет в новом мире? Каким он окажется? Мирным или воинственным по отношению к нам? Легко ли мы проживем ближайшие две недели либо вновь придется выпутываться из непростых ситуаций? А вдруг нам повезет, и на этот раз мы окажемся сразу у друидов?

Я повторила последний вопрос вслух, на что Карл Генрихович ответил:

– Сомневаюсь, Катенька. Но надеяться стоит… Ведь с чем черт не шутит? В конце концов, нам вполне везло последние недели, и, возможно, удача решит улыбнуться и на этот раз? – жизнерадостно закончил он.

Переход открылся вовремя, и к этому моменту мы уже стояли рядом в полной готовности. Уже по традиции Карл Генрихович ступил в сияющую арку первым, следующая – я, а Илья заключал нашу процессию.

И вновь бесконечный тоннель вмиг поглотил меня, затягивая в неизвестность. На этот раз я прикрыла глаза и старалась дышать ровнее. Когда же впереди наконец показался выход, я, умудренная прошлым опытом, попыталась сгруппироваться. Благодаря этому приземление прошло намного удачней, чем раньше, и я даже не ударилась и не побила коленки, разве что руку немного подвернула, когда оперлась на нее во время падения.

Илью, появившегося сразу за мной, я встречала уже на ногах.

– Мне кажется, или здесь намного холоднее, чем там, откуда мы прибыли? – заметила я поежившись.

– Вам не кажется, Катюша, – отозвался Карл Генрихович. – Я бы тоже был не прочь накинуть на себя что-нибудь потеплее.

– Да, таким холодом сильно не поспишь, придется бодрствовать до утра, – согласился Илья. – И не мешало бы утеплиться… А то простудиться еще не хватало.

Вскоре мои шорты сменились джинсами, а футболка скрылась под ветровкой, но, оказалось, от холода они спасали мало. Илья предложил разжечь костер, но Карл Генрихович запретил это делать.

– Во-первых, Стоунхендж – священное место и здесь нельзя разводить огонь, если это не предусматривается специальным ритуалом, – объяснил он. – А, во-вторых, костер в ночи да еще и на открытом холме может привлечь к себе внимание местных жителей. Пока же мы не знаем, как нас тут примут, и лучше не рисковать…

Поэтому рассвет я встречала, промерзшая до костей. Не помогали даже объятия Ильи, прыжки на месте и быстрая ходьба по периметру Стоунхенджа. Мужчины держались лучше, но их покрасневшие носы и руки не оставляли сомнений, что холодно им было не меньше моего.