Дорога отчаянья

Если честно, своему знакомому почему-то я не поверил, но не мог он вот так запросто пробраться в бункер, это просто невозможно, а чуть позже похожее описание я нашел в Интернете и сразу все понял.  В одном была безоговорочная правда – в жизни на самом деле все так и было, с некоторыми коррективами. Например, жилые отсеки у нас были шире и просторнее, и стояли в них обычные двухъярусные пружинные кровати, что создавало впечатление, будто мы живем в обычной казарме, а все случившееся – всего лишь сон, кошмар. Да и общее состояние убежища было несколько плачевно, где-то что-то все время отходило, отваливалось, сыпалось. И если особо не обращать внимание на это, вполне можно жить.

А дальше рассказ Петра Ивановича меня заинтересовал, хотя, наверное, не только меня.

Убежище делилось на три зоны.

Первая. Тут жили мы. А именно: медицинский персонал, от уборщицы отделения в госпитале (а иногда по совместительству и кровушку могла взять из вены, без каких-либо проблем и дрожи в руках) до многопрофильного врача со стажем, и военные, всех мастей, званий и сроков службы. Многого от нас не требовали: только защищать и сохранять, во всех смыслах и значениях этих слов. Объектов в убежище было много, из них добрая половина – жизненноважных. Допускалось даже ношение оружия. Устав караульной и гарнизонной службы учить наизусть никто не требовал, но в общих чертах знать основные моменты должен каждый. Рядом с жилыми отсеками была оборудована оружейная комната с пирамидами для автоматов и сейфами для пистолетов Макарова. Офицеры и курсанты старших курсов охраняли важные объекты, остальные, вооружившись резиновыми дубинками, патрулировали по всему убежищу, поддерживая порядок и пресекая любого рода конфликты. Медицинскому персоналу же надлежало выявлять болезни и их лечить. Учитывая, что специального оборудования в убежище не было, врачи полагались на свой жизненный опыт и профессиональное чутье. Лазарет находился в непосредственной близости от зоны номер два и был рассчитан на пятьдесят больных, кроме того, там находилась небольшая лаборатория и несколько кабинетов врачей.

Во второй зоне располагались только жилые отсеки для гражданских лиц, спасшихся из военного городка. Укрывающихся было немного, человек сто – сто двадцать, не больше. Тут жили, так сказать, «рабочие»: специалисты разных профессий – из их числа набирались электрики, повара, уборщики и многие-многие другие. Вакансий было много - заполнялся огромный штат. Кроме того, по особому распоряжению командования, часть людей была задействована на работах в самом загадочном секторе во всем убежище.

Секретная научная Лаборатория, расположенная под НИИ РХБЗ – это третья зона. Никто толком ничего не знал, а если кто и обладал какой-либо информацией, то упрямо молчал. Что там внутри, сколько людей, чем они занимаются – сплошные вопросы. Тем, кто работал лаборантами, перед входом завязывали глаза, а потом долго вели петляющими коридорами, только попав в нужное помещение, с работников снимали повязки. Рассказывали, что Лаборатория обставлена современным и дорогостоящим оборудованием (про некоторые «экспонаты», а именно так называли неизвестную технику, вообще говорили, что ЭТО невозможно, на нашей планете не могло быть таких технологий, ан нет, выходит, что могло), все новое, исправное, нигде ничего не отваливается и не ломается (в отличие от наших устройств), а если судить по продолжительности пути от входных ворот до рабочих помещений, то под НИИ – целый подземный город. Столь высокий уровень секретности не мог понять даже генерал Волков. На пороге заката человечества, когда не то, что структур секретных, государств не существовало, бояться ответственности за раскрытые тайны было глупо. Руководство Лаборатории же было уверено, что власть в стране сохранилась, и рано или поздно ей понадобятся передовые разработки и достижения в области РХБЗ. Поэтому в первый день после длительных переговоров и горячих споров было подписано соглашение, по которому основное убежище предоставляет в распоряжение Лаборатории сорок пять человек (для проведения бесед с выжившими и отбора для дальнейшей работы прибыл какой-то специалист с неизвестным прибором), а в замен получает, по мере необходимости, новейшее оборудование, снаряжение или сыворотки. Данный договор устроил обе стороны.

Из убежища было три основных выхода, по одному на зону, плюс запасной, выходящий где-то за городом в поле, и аварийный (в районе центральной площади в городе).