Дорога праха

– Нам нельзя покидать свои посты, – Дакин посмурнел, мыслями возвращаясь к своему ордену, – а я из той деревни уехал самовольно.

– Они тебя убить пытались, – напомнила Казимира и ткнула пальцем в стол. – Дом твой сожгли.

– Так-то не мой. – Дакин стыдливо буркнул себе под нос: – Это они его отдали Ордену…

– Да какая к зафери разница! – вспылила Каз. Официантка снова уставилась на неё с осуждением, и Казимира уже в открытую показала средний палец. – Пока бы тебе пришло разрешение сверху, деревенские бы уже оттёрли с вил твою кровь и пожар бы потушили.

Судя по хмурому лицу Дакина, её слова ничем не помогали.

– Это будет сложно объяснить.

Казимира успокоилась, спросила тише:

– Какое наказание?

Дакин выставил руку на свет из окна, оттопырил пальцы и покрутил ладонью то так, то эдак, разглядывая линии и старые шрамы.

– Наказания бывают разные. – Он пожал плечами и отдёрнул руку, будто обжёгся. – Десять плетей, пара месяцев заточения, год обета молчания и работа в храме…

– За то, что ты жизнь свою спасал? – Каз не сдержалась и перебила его, вздёрнув левую бровь.

– За то, что ослушался приказа и бросил людей в опасности, – ответил Дакин с нажимом. Он сам верил в справедливость своего наказания. Спорь с ним, доказывай что-то – всё равно что с Валлетом объясняться. Что ни мужик, то узколобый п…

– Это Гастин, а не какая-нибудь Каллгира, – сказала Казимира, своё несогласие пряча за усмешкой. – У нас зафери не нападают каждый день, как по расписанию. Проживёт эта деревня без Чёрного Монаха дюжину дней.

– У Чёрной Длани строгий устав, – ледяным тоном отчеканил Дакин, словно Каз подстрекала его нарушить этот самый устав. Ну, технически, он уже справился без её помощи. – Любое ослушание будет наказано.

– Ну и посылай их куда подальше. – Казимира откинулась на спинку стула. Поясницу прострелило от боли. Ащ, Алаян, столько лет в сырости, конечно, все кости будет ломить, как у старухи. Потирая спину, Каз прохрипела: – Тебе так нужно туда возвращаться?

Дакин пожевал губу, помолчал с полминуты.

– А ты почему вернулась к своим?

– Дура была, – честно ответила Казимира. – Чего там в двадцать лет понимала. – Она отбросила волосы с лица. Воспоминания о возвращении в Гур заставляли её нервничать. Лакх. – Поверила, что мои заступятся. Хер там. – Каз прикусила ноготь на указательном пальце, вспоминая выражение лица Киор-бэя, когда она остановилась на подъездной дорожке. За его спиной уже стояли трое Белых. – Да правильно, наверное. Чего миндальничать. Преступники должны нести наказание. – Казимира встала и хлопнула Дакина по плечу. – А ты не преступник, вот и не возвращайся к ним. С Валлетом, конечно, тоже не сладко, но… Всегда есть шанс найти местечко получше. Кстати, о лучше, ты вчера что-то говорил про магазин с протезами?

– У тебя нет денег, – напомнил Дакин. Желудок Каз взвыл снова – да не напоминай.

– За смотр денег не берут.

Казимира не звала Дакина с собой, и он понимающе не навязывался. Нужно одной прогуляться, проветрить голову, отвлечься, всё снова обдумать. Она вышла на крыльцо и огляделась по сторонам.

Сегодня небо было мрачным, солнце то выглядывало из-за туч, то исчезало снова. Воздух густой, влажный, будто даже липкий. И заферова жара. Рубашка Каз уже вымокла, липла к спине, воротник хотелось оторвать, чтобы не елозил по коже.

Казимира прикрыла глаза, шагнула на песок и свернула вправо.

Значит, Клаудии Ариан не сказал, откуда синяк. С чего это вдруг? Поумнел и решил, что получил за дело? Или ссыт признать, что ему врезала девка? Да, скорее второе.

А к зафери и его, и всю его свиту, и гордость, и шуточки сраные. Надо чем-нибудь поживиться.

На одной из оживлённых площадей Казимира нашла палатку со сластями. Та выделялась среди остальных – рыбных, оружейных, ювелирных. Вокруг крутилась толпа ребятишек, торговец улыбался родителям малышни, забирая их денежки и раздавая конфеты, пахлаву, орехи в карамели, щербет. Пока розовощёкая девочка отвлекала его внимание, Казимира умыкнула с края стола два пергаментных свитка с хэ́лвом. М-м, ещё горячий. Такую сласть из мёда, теста, орехов и кунжута Каз пробовала только на праздниках, и то в холодном подсохшем виде. А этот… Прямо на языке таял.

Прежний Набид напоминал Казимире перевалочный пункт, а не город. Так, небольшая станция, где можно переночевать, купить топлива и лучше ничего не есть, а то с толчка полдюжины дней не слезешь. Алкоголь? Ну, если у тебя железная печень, можешь попробовать местный самогон. А вообще не свети, что у тебя есть деньги.